узнать, что я твой первый и последний господин.
Ровена немного успокоилась, узнав, что Питер ничего не подстраивал.
Она от волнения теребила край своей одежды, больше ей ничего не приходило в голову, но руки срочно надо было куда-то подевать. Щеки девушки пылали от смущения. Боже, думала она, теперь все будут обсуждать её недостойное поведение. Новобрачной, считалось, надо было быть очень скромной, а она вела себя с Питером уж точно не так.
Она решила не смотреть в сторону сэра Томаса.
Ровена была уверена абсолютно, что прочла в его взгляде осуждение.
Питер тем временем поднял знамя, на котором они провели ночь, видя, как Томас всё время косится в эту сторону.
– Томас, по-моему, ты уже удовлетворил своё любопытство, – недовольно пробурчал Питер. – Можешь идти всех успокоить. И пусть собираются в путь. Сейчас отправляемся, только по дороге захватим Анфред в хижине рыбака.
Постепенно Ровена позабыла о своём смущении.
Более того, теперь рыцари удовлетворены и перестанут злословить, успокаивала она себя.
Получилось, как получилось.
Отряд с новобрачными, не спеша, возвращался домой в замок Гилфорд.
Ровена ехала вместе с Питером на его коне и всю дорогу радостно улыбалась. Счастье переполняло девичье сердце и радовало душу. Она любит Питера, он любит её, и они теперь муж и жена. Такое же глупое и счастливое выражение лица было и у Питера. И ничего другого для счастья, казалось, им и не надобно в этой жизни.
Но, однако, сейчас леди Ровену беспокоили некоторые моменты, которые в порыве счастья вылетели у неё из головы совершенно.
Молодой воин Питера, Гендель, посланник с её письмом домой в Алансон, вернулся с континента. Он, ещё до прибытия за ней Питера, передал ей ответ из дома: послание от младшей сестры Беатрис. Сначала Ровена не придала особого значения некоторым моментам послания, мысли её в это время были заняты совершенно другим, но сейчас, когда они возвращались в замок, у неё появилась возможность поразмыслить над загадками. Она припомнила тот самый момент, который её беспокоил. Вышивка, которую ей передала сестра, была свёрнута и перевязана кожаным шнурком для волос. Вроде бы на первый взгляд ничего необычного в этом не было для постороннего человека, но вот Ровена, когда все страсти воссоединения её с супругом улеглись, испытывала взволнованность по этому поводу.
Сестра всего лишь отправила ей кожаный шнурок для волос.
Но для Ровены было в этом нечто весьма странное и непонятное.
Откуда Беатрис могла знать, что она потеряла свой шнурок во время путешествия? Ведь она потеряла его у водопада во время трагичного происшествия, о котором сейчас в самый счастливый день совершенно не хотелось ни вспоминать, ни уж тем более думать.
Ровена допускала мысль, возможно, сестра просто так на всякий случай послала шнурок для волос. Но отчего-то Ровене казалось, что это был шнурок именно тот самый, который она потеряла.
