Вадима Александровича
Из-под стола он достал маленький чемодан на колёсах. В него он сложил всё, что может пригодиться во время полёта. Маленькая аптечка, сменная одежда, провизия в контейнерах, средства гигиены. Нужные документы и билеты он положил во внутренний карман своего пальто. Чемодан был с лёгкостью закрыт, ведь его содержимое не имело огромного объёма.
Всё оставшееся время профессор провёл в задумчивости. Его кофе давно закончился, и на дне остался налёт. Но это мало его заботило, сидя на диване, он больше переживал за полёт. Вовсе он не боялся самолётов, но мысли о внезапном падении вели к мелкой дрожи по всему телу. И Вадим Александрович не волновался о смерти, он бы её принял, вот только умирать так было бы больно. Всегда профессор думал, что умрёт так же никчёмно, как и жил всю жизнь, в кровати или в кабинете. Затем же он вспомнил и о цели своего визита. Он должен посетить чужой университет. Обычная поездка в гости к коллегам по работе, чтобы дать совет или перенять что-то в систему собственного университета. Вадим Александрович знал, что прекрасно изложит в отчёте все отличия, да и чудесно покажет себя перед лицами других профессоров, его раздражал лишь факт, что он сменит одних лжецов на других.
И там и там есть льстивые улыбки, удобные слова, но Вадим Александрович хотел верить в искренность и талант других преподавателей. Он не заметил, как уснул прямо на диване. Эту ночь он провёл безмятежно, скрашивая своё существование в снах. Просыпался старый филолог в шесть, словно по будильнику, обычно рано утром он чувствовал себя превосходно, будто снова вернулся во времена своей юности. Это было похоже на такой же восход, как и за окном, яркий и тёплый среди холодного воздуха. Потом же воздух чуть нагревается, становится обыденностью жизни, но для профессора яркость жизни тухнет и превращается в существование.
Он опрятно оделся, если старое пальто с заплатками на локтях, чуть помятые брюки и пыльные туфли можно было таковым назвать. Ради лучшего представления, Вадим Александрович расправил складки на плечах, позаботился об обуви, теперь она блестела от лака. Проверив документы, время на настенных часах, он покинул свою мрачную обитель. Прощаться с ней было легко, ведь в ней не было того, чего нельзя заменить, или от потери которого можно загрустить. Он не волновался и о цветах на подоконнике, всё равно они питались остатками чая, когда Вадим Александрович его не допивал, а переключался на свою любимую работу.
На улице сегодня погода была солнечной и чудесной. Осенние краски под золотом солнца казались красивее и выразительно передавали скорые заморозки нагими стволами деревьев и чистой от травы почвой. Даже лужи не могли испортить этот день. Люди в такую рань ещё спали, но были и такие, которые уже спешили на работу. За профессором катился чемодан, и только он своим звуком и чувством тяжести на ладони напоминал задачу своего задумчивого владельца.
Такси
