нельзя было отказать. Только он сам мог отказаться, если считал, что цена слишком велика. Тогда отцы-продавцы обычно скидывали пару монет. Чем дороже продавалась дочь, тем более гордой становилась девушка, она приносила в семью деньги. Поэтому девушки готовились за несколько дней. Заплетали косы, украшали их цветами, румянили щеки. Наряды шились почти по полгода. Продать девушку могли только один раз, и значит заработать на этом семья тоже могла только единожды.
Как говорил мой отец, мне крупно повезло. Так как не нужно было ехать в другое селение. И мучиться там с подготовкой. Я была у себя дома и поэтому должна была, по его мнению, затмить всех. И выполнить свой долг, принести в семью доход.
У меня росло еще две сестры, но им было пятнадцать и двенадцать. И они мне очень завидовали. В отличии от меня они понимали какую ответственность несут на себе. И хотели, чтобы их отец продал как минимум по пятьдесят монет. Так как у родителей не было сыновей, и в старости о них некому было побеспокоиться, часть прибыли они должны были оставить на будущее. Чтобы платить тому, кто согласиться за ними приглядывать и помогать. Так мы своими свадьбами, создавали для родителей хорошую старость. Если же в семье был сын, он приводил жену, которую покупал для себя, и она следила и за домом, и за всеми жильцами.
Эрик сдержал слово и явился к моему отцу через два дня. Предложил за меня тридцать монет.
– Это мало. – ответил Марат.
– Сколько же ты хочешь за свою дочь? – спросил мой друг. При этом он был крайне серьезен. Разговор проходил в большой комнате нашего дома.
– Пятьдесят. – выдал отец. Я ахнула, и прикрыла рот рукой, понимая, что это слишком много.
– Хорошо. – на удивление кивнул Эрик. – Тридцать сейчас и двадцать после свадьбы.
– Вот и отлично. – заулыбался Марат. – А твой отец согласен с выбором невестки?
– Это только мое дело. – отрезал Эрик.
Я смотрела на друга и гордилась им. Сейчас он был для меня героем. Высокий, подтянутый, с копной соломенных волос. Мы знали друг друга с самого детства, и всегда Эрик был моим защитником. Поэтому наша помолвка никого особо не удивила.
Попрощавшись, он вышел, я пошла вслед за ним.
– Эрик, это так дорого. – сказала я, когда мы вышли во двор.
– Ты стоишь и дороже. – ответил он спокойно, – Но боюсь, что твой отец может не сдержать слово и перепродать тебя, если будет предложение.
– Но он уже пообещал.
– Да. Но есть же и исключения. Например, если я откажусь сам. – улыбнулся он.
– Но ты же так не сделаешь? – умоляюще спросила я.
– Конечно, нет. Ну все, иди в дом. – он на прощание поцеловал меня в щеку.
Весть о нашей помолвке быстро облетела поселение, и меня каждый спешил поздравить. На Эрика многие девушки у нас положили взгляд, но он был равнодушен к ним. И мы честно исполняли роли влюбленных.
