я многого не знаю. – Я опять рассмеялась, только живее и вытерла лицо ладонью. – Глупости говорю, не обращай внимания. Расчувствовалась, вот и болтаю. Принесёшь воды? Мне что-то сесть захотелось. И голова кругом… Вот так новость, да? – спросила, когда он отвёл меня к кровати. – Вчера муж и жена, а сегодня почти родители. Не верится совсем. А тебе? Нет, тебе легче. Ты догадался.
Я смеялась, стараясь его отвлечь, болтала и держала за руку, а он теперь молчал, приглядываясь ко мне. Я знала, что вновь дело дрянь, но продолжала улыбаться. Пусть надумает, что угодно. Пусть. Я смогу переубедить. Постараюсь.
Дождавшись, когда Паша выйдет из спальни, закрылась в ванной. Где долго умывалась и твердила себе, что всё хорошо. Я что-нибудь спланирую, найду выход. И, возможно, буду счастлива.
Мы будем счастливы. Втроём. Надеюсь… Ведь я его люблю. И готова многое простить. Это неправильно, но я готова.
– Поля, – позвал он.
– Да, я сейчас.
Я вышла из ванной, забрала стакан, села на кровать и долго пила воду, собираясь с мыслями. Муж смотрел на меня с улыбкой и ждал.
– Почему ты так странно смотришь? – Я вытерла губы, стакан Паша поставил на тумбочку и устроился на постели рядом со мной. – Что? – переспросила я.
Он опять улыбнулся. Положил руку мне на живот, погладил, затем наклонился и поцеловал через халат.
– Люблю тебя. Очень.
– Правда?
– Конечно. А ты сомневаешься?
– Честно? Иногда. Когда мы ссоримся.
– Брось эти глупости. У нас будет ребёнок. Теперь мы заживём иначе, обещаю.
Мы лежали на постели, любовались друг другом и на эти несколько минут я поверила, что счастье возможно. Всё будет, только придётся побороться. Пока не представляю как, но мы попытаемся.
– Родная, что происходит? – Паша протянул руку и коснулся моей щеки. – Ты не выглядишь радостной. – Размышляя, чего бы такого адекватного ответить, я повернулась на спину и уставилась в потолок. – Дело в ребёнке? Ты его не хочешь? – прозвучало осторожное предположение. – Из-за сплетен?
Сплетни… Он упорно продолжает называть это сплетнями. Ощущение возможного счастья во мне поубавилось.
– А если не хочу? – усмехнулась я. – Ты смиришься и не заставишь рожать?
– Я не сержусь, – после паузы ответил он. Паузы, во время которой я себя возненавидела. Руку от меня он убрал и сел, теперь я рассматривала его спину. – Но ты хорошенько подумай, что сейчас ляпнула. Подумай, Полина.
Мне действительно не следовало этого говорить. Это не мои мысли, не мой ответ. Слова сами сорвались от злости.
– Прости меня. Пожалуйста, прости. – Я обняла Пашу, поцеловала в плечо. – Я так не думаю. Не слушай меня. Это не я. Это страх… Всё так неожиданно. Не получалось, не получалось и… Это ребёнок, Паша. Разве тебе не страшно? Прости меня, – повторила тихо. – Пожалуйста, прости. Я очень его хочу. Я люблю тебя.
– Страх чего? Что тебя страшит?
Он еле сдерживался, я чувствовала. Мне очень хотелось рассказать правду и посмотреть,
