рявкнул он, заставив меня подпрыгнуть. – Подруга, расхотелось… Знаю я ваши ночёвки. Иди! – кивнул он на пролёт. Я скорее побежала, но обрадовалась рано. Сграбастав в охапку, он прижал меня к стене. – Чем занимались? – спросил сердито и тяжко вздохнул, глядя как от волнения я облизываю губы.
– Готовились.
– К чему готовились?
– К экзамену. Потом немного отдохнули, выпили вина с подругой… О чём уже жалею. А с Димой у нас ничего не было и не будет, – решила я опередить вопросы. – Не нравится он мне.
– Точно?
– Точно.
– А больше ничего сказать не хочешь?
– Что?
Паша смотрел мне в глаза. Долго смотрел, отчего стало не по себе.
– Что сказать? – тихо переспросила я. Страшных грехов за мной не наблюдалось, но взгляд говорил, будто они есть.
– А нечего?
– Не люблю загадки. Нечего.
– Ладно, – хмурясь, кивнул он.
– Ладно, – зачем-то повторила я. – Теперь можно идти? Мама волнуется.
– Можно, – смягчился Паша, но не отпустил. – Маму расстраивать не стоит. Завтра в семь я за тобой заеду, не вздумай сбегать.
Я замотала головой:
– Не сбегу. Только можно мне домой?
– Говорю же: можно.
– Ну так отпустите.
– А чего ты вдруг «завыкала»? – вновь нахмурился он. В ответ я испуганно пожала плечами, только ему оказалось мало. Он прижался теснее, вынуждая меня сползти по стене, но свалиться не позволил. – Полинка, откуда в тебе столько шугливости? – А после его осенило, брови полезли на лоб: – У тебя мужика никогда не было? – спросил шёпотом, глядя мне прямо в глаза.
От такого нахальства я потеряла дар речи. Это же надо додуматься, вот так спросить, был ли у меня мужчина!
– Чего глаза таращишь? Был мужик? Вопрос простой.
Кому как. Я опять замотала головой.
– Теперь ясно, – довольно прошептал он. Усмехнулся, глядя уже в потолок. Янтарная радужка завораживающе блеснула на свету. – Девочка моя домашняя, чтоб никакие Димы рядом с тобой не ошивались. Уяснила?
– Нет, – ещё усерднее замотала я головой.
– Нет? – удивился он.
– Да, уяснила, – заплакала я. – И нет, не будут ошиваться. – А ноги подкосились от страха.
– Лапонька, не вздумай падать в обморок. Мне нельзя пугать тёщу. Слышишь?
Тут я в первый раз назвала его по имени и не абы как:
– Пашенька…
Пашенька сам приготовился хлопнуться без чувств.
– Отпусти меня, пожалуйста. Я поняла: завтра в семь. А куда мы поедем?
– В ресторан, – ответил он в полном обалдении.
– Значит платье, уяснила. – Объятия ослабил, я смогла прошмыгнуть под рукой. Добежала до двери и посмотрела на Пашу. Теперь он смотрел на меня, как я совсем недавно. – Спокойной ночи, Пашенька, – добила жениха и скрылась в квартире.
Вот
