скопленный за этот день негатив, но я ещё не так много выпила, чтобы крушить всё вокруг.
После того, как сегодня врезала по морде собственному мужу, оказавшемуся на поверку редкостным идиотом и трусливым предателем, внутри всё сжалось настолько, что дышать было сложно. Я ушла из дома, ушла от него в твёрдой уверенности не возвращаться. Вернее, не так. Не хотела возвращаться в дом, где слишком многое напоминает о прожитых годах, так больно раня. Я настолько привыкла любить Сашу, не помня в этой жизни ничего другого, не зная больше ничего и никого, что, несмотря ни на что, не могла представить, как это – не быть с ним. Проснуться одной, заснуть в одиночестве, ужинать за пустым столом, в полной тишине.
Но и жить так дальше невыносимо, когда человек, которому ты полностью доверяешь, которого любишь, оказывается редкостным чмом, согласным ради повышения и лишнего рубля пойти на всё: оболгать, подставить, вылизать зад всем, кому можно и нельзя. Противно и больно разочаровываться и понимать, что столько лет потратила на пустого, в сущности, человечишку, слизняка и падальщика. У меня этим вечером словно глаза открылись, спала пелена, и я увидела себя со стороны. Мне двадцать пять, а трачу свою жизнь на слюнтяя мужа.
Но ушла я из тира не только потому, что боялась вспылить. Я испугалась того, что Виктор неожиданно начал мне нравиться. С ним рядом почувствовала себя так легко и свободно, словно знакомы не пару часов, а целую вечность. Странное чувство, совсем непривычное рядом с посторонним мужчиной. Но я всё-таки ещё замужем, а так ведь не годится, нельзя так. Каким бы придурком ни оказался на поверку мой благоверный, не должна бросаться во все тяжкие.
– Ася, постойте, – несётся вслед, а сильная рука хватает за предплечье, останавливая.
Чёрт, я же почти ушла. Один шаг оставался.
– Мне, правда, нужно идти, – говорю, поворачиваясь. – Спасибо за прекрасный вечер, Виктор.
– Виктор? – ухмыляется, приподнимая тёмно-русую бровь. – Я думал, мы договорились, Анастасия.
Моё полное имя он произносит на ухо, склонившись преступно близко, а по коже мурашки бегут от его шёпота.
– Хорошо, я запомню. Викинг, да.
– Вот и отлично, – отстраняется и отпускает мою руку. – Так куда вы торопитесь?
– У меня там вещи остались… и подруга.
Боже, я, наверное, сейчас выгляжу жалко, придумывая на ходу отговорки.
– Роджер постережёт, он надёжный парень. Я же экскурсию обещал, пойдёмте. А на Иваныча не обижайтесь, он технику безопасности как зеницу ока бережёт.
– Повезло вам с таким ответственным сотрудником, – замечаю, инстинктивно отстраняясь. От дурманящего аромата одеколона, пряного и свежего одновременно; от какой-то странной энергетики, исходящей волнами вокруг; от самого Виктора, который, кажется, заполняет собой всё пространство.
Беги, Ася, беги.
– Я с ним поговорил, он всё осознал.
Виктор настойчив, и я чувствую себя почти
