в кресле сидела.
У неё тоже на душе было мрачно,
Сегодня она впервые намеренно убивала.
– Но, что поделать, – Седа говорила, –
Не я к ним с мечем пришла.
Не я встала на эту тропу.
Не я начала войну. Мне уже
Шестнадцать лет, а я так мало
О жизни всей страны знаю. –
Седа тоже пила чай,
Пытаясь чаем заглушить ту боль,
Которая со вчерашнего дня
Не давала покоя, болела душа.
Ашот всю ночь не спал.
Ему казалось, что можно найти выход.
– А что, если… – эта мысль не давала покоя, –
Попробовать стоит, – сказал он сам себе.
–Но как мне быть? – сказал он тихо.
Мысль о Седе не давала покоя.
– Я это сделаю, чтобы такие как она,
В будущем, и такие как я,
Могли спокойно жить и замуж выходить.
Чтоб повсюду царила Дружба и Любовь,
А не Смерть, Боль и Разлука.
Он весь горел. У Ашота началась лихорадка:
Глаза блестели огнем, а тело всё дрожало.
Услышав за стеной стоны,
На помощь пришла Седа.
Увидав состояние Ашота,
Она врача на помощь позвала.
А Ашот потерял сознание,
Слишком он за два дня утомился.
Ашот пришел в себя лишь
На следующий день.
Он медленно открыл глаза
И перед ним была любимая Седа,
Которая радостно сказала:
– Ну, наконец, ты пришел в себя.
Я очень за тебя волновалась.
Ашот ничего не ответил,
Лишь попросил воды попить.
Он вспомнил всё и вчерашний вечер,
И те мысли, что посетили его.
Взглянув в глаза любимой,
Ашот закрыл глаза.
Он знал, что, то, как он с ней поступит,
Кроме как предательством нельзя назвать.
Но он уже всё решил
И обратно дороги нет.
Пусть его осудят, но знают
О том, что искренне любил
И родителей, и Седу, и Отчизну.
Через два дня Ашот уже стоял на ногах,
Мог медленно передвигаться.
Он был мрачен, молчалив
И сам на себя не походил.
Вот вечер наступил.
Ашот Седу в сад позвал,
Там он упал перед нею на колени
И тихо-тихо ей сказал:
– Хочу, чтоб ты знала,
Никого и никогда я не смогу любить,
Так, как люблю сейчас тебя.
Ты для меня на свете всё.
Моё чувство к тебе свято,
Но кроме сердечных чувств
У меня есть ещё и долг.
– О чём ты говоришь,
