хоть кто-то это произнес?
Мама, папа. А вы сейчас в раю? Интересно, как там? Но, знаете, я больше туда не тороплюсь.
Стоп. Как я мог забыть? Похороны. Ведь всегда есть похороны? Как такое вообще можно забыть? Идиот!
Весь в поту я вскочил с кровати и побежал к телефону. У отца был знакомый нотариус. Он то мне сейчас и нужен.
Я набрал номер и попросил его приехать.
Долго ждать мне не пришлось. Спустя минут двадцать я услышал звонок в дверь.
– Добрый вечер, – произнёс высокий статный мужчина лет тридцати пяти в бежевом костюме, пожимая мне руку.
– Добрый, – я пожал руку и пригласил его в гостиную, чтобы обсудить нашу ситуацию.
– Я соболезную твоей утрате, твой отец… – Вот только этого мне сейчас не хватало. Каждое воспоминание вызывала бурю эмоций, стало жарко и холодно в тоже время. Я кое-как держался, чтобы не разреветься прямо тут.
– Не будем тратить время впустую. Похороны, нужно же организовать похороны? – Перебил его я.
– Ах, ты об этом? Они уже прошли, неделю назад.
– Как? Откуда же деньги? – Вероятно, я совсем потерял счет дням.
– Ну, у твоих родителей было завещание. В нем также сделано завещательное возложение.
– Что? – Я не мог поверить своим ушам. Они же были так молоды! Как можно думать о смерти в таком возрасте?
– У них был отдельный счет в банке, который был создан для подобных расходов.
– А я? Что дальше? Детский дом?
– Да, – виновато опустив глаза, прошептал он.
– Другого варианта развития событий нет?
– Нет, ты еще слишком мал даже для эмансипации, – последняя надежда угасла, – и да, они оставили тебе наследство, как единственному наследнику. Но, к сожалению, ты не можешь воспользоваться им до своего совершеннолетия.
Я молчал. Наследство – последнее, что меня сейчас интересовало.
– Квартира и сумма, необходимая на твоё обучение.
– Я могу попросить отвести меня к ним на могилу? – Еле сдерживая слезы продолжил я.
– Да, конечно. – После минутной паузы он продолжил. – Завтра, после обеда, будь готов, – я не стал уговаривать его поехать сегодня.
Комната вновь погрузилась в тишину, так привычно разъедающую мой мозг. Точнее, его остатки. Я обдумывал все возможные ситуации. Могу ли я жить у друзей? Вероятно, нет. Разве могу я их обременять? По закону хотя бы до 16 я должен быть под присмотром сначала опекуна, а после 14 попечителя. В детском доме нужно будет продержаться всего немного.
– Тогда у меня есть просьба, – он внимательно всмотрелся в моё лицо.
– Какая, – достаточно громко промолвил он. Даже слишком громко для моего нетрезвого сознания.
– Не хочу больше видеть этот город, могу я выбрать детдом как можно дальше? И, пусть данные о том, где я, в каком детдоме не будут доступны никому, – я поднял глаза на него.
– Я уточню это у социальной службы, но, мне
