ведерного бутыля горилки и мужского стриптиза, а то завтра «голова бобо и во рту кака». Негатив надо выгонять в баньке, с веничком. И прекрати булькать, а то Степа решит, что ты ей звонишь в агонии сказать последнее «прости».
В такси они забрались на заднее сидение. Молчание было тяжким.
– Это было два дня назад, – вдруг начала Даша. – Он приехал из офиса чуть раньше, и все было вроде как всегда. А потом просто сказал, что любит другую, что она ждет от него ребенка и что он уходит. Встал из-за стола и уехал. Я даже слова не успела сказать. Просто встал и ушел. И я теперь не знаю, как жить дальше…
– Ой! Да ладно. Что значит, как жить? Да счастливо, черт подери! Послушай, подруга, что я тебе скажу: ничего такого катастрофического не произошло. Мужчины приходят и уходят и снова приходят – закон Мерфи…
– Кого?!
– Неважно. Это типа того, что, если что-то может пойти не так, значит, пойдет не так. Ну вот как у тебя в данном случае, а у меня практически всю жизнь. И не встревай с глупыми вопросами, а то у меня как раз умная мысль пошла. Конечно, я не собираюсь спорить, что сложно вычеркнуть из памяти пятнадцать лет совместной жизни, но то, что он ушел, это еще не означает, что всему конец и надо искать место на ближайшем кладбище. Даже не думай! А твой «ситный» поиграется с новой игрушкой. И его понять можно – молодое тело, куча энергии, новые охи, вздохи, немецкая порноиндустрия небось обзавидовалась. Уверена, к бабке не ходи, эта девица слушает его, открыв рот, и каждое слово для нее как откровение свыше. Для того чтобы с ним общаться, нужно быть не просто умной, а очень умной, а ты, Дашенька, очень умная. Та же малолетка, она же не общается – она слушает! Понимаешь разницу? Потом это надоест, ни сегодня, так завтра или через месяц он ей процитирует Аркадия Райкина: «Дура, закрой рот! Я все сказал!» И юная свежесть, которой она его взяла, тоже не вечна, ко всему быстро привыкаешь, особенно если видишь каждый день. Может, у него мозги наконец заработают, и, как там у Тушновой, ну почти как у Тушновой: «Ты перестанешь ждать его, а он придет совсем внезапно», а если и не придет – мужик с возу, бабе легче. В конце концов, какие наши годы, у нас вся жизнь впереди. Если представить себе на минуту, что он тебя выгонит из терема, да плевать, все равно эти хоромы содержать не на что, да и незачем. Переедешь ко мне, ну а там дальше посмотрим, как жизнь будет складываться…
– Да, перспективы так себе, – серо произнесла Дашка.
– Ты что, маленький ребенок? – вдруг стала закипать праведным гневом Евгения, – ишь мы несчастные, мужик бросил. Да мы с тобой новую жизнь начинаем, такое замутим, что чертям в аду тошно станет! Ты свободна, я свободна – весь мир у наших ног. Некоторые еще обрыдаются, а мы их пинками, пинками, пусть знают свое место. Ты, кстати, придверный коврик не выбрасывай, а то кое-кому на уличных ступеньках будет спать холодно…
– Но ребенок…
– Ха, а что ребенок? Еще неизвестно, его ли это ребенок, а даже если и его, еще ни одной женщине
