о превентивной гениальности, она рассказала, что проводила опрос по темам учебника, как вдруг на её глазах исчез ученик. Снова и снова читая непонимание в глазах начальства, она всё больше раздражалась, но вслух монотонно повторяла свою версию.
– Оливия Идрисовна, при всём уважении к вам… Неужели возможно поверить в эту историю? – Директор поднялась из-за массивного стола, машинально поправив чуть сдвинувшиеся к краю флажки. – Скажите лучше, не заметили, как Егоров сбежал из класса. Зачем нести ахинею?
– Я говорю правду, Ирина Станиславовна. Он исчез вместе со своим… щупальцем… осьминогом… или как его, Буддой… рисунком, одним словом.
Директриса строго посмотрела на Оливию: за её обширную практику чего только учителя не придумывали, чтобы скрыть педагогические промахи, но такое объяснение слышала впервые.
– Что ж, раз вы настаиваете, предлагаю коллегиально осмотреть место происшествия. Школа несёт ответственность за каждого ученика в учебное время. Если с Ильёй что-то случится, отвечать вам. Я хоть и при должности, но и в прокуратуре не стану молчать о ваших россказнях. Надеюсь, 7 «В» ещё на месте?
– Я их не отпускала, – побледнела Оливия Идрисовна, загадывая, чтобы только никто из учеников не проболтался директору о настоящем разговоре.
До конца урока оставалось десять минут, когда директор с учителем вошли в класс. Голоса, до этого доносившиеся даже до лестницы, резко смолкли, а те, кто свободно разгуливал между партами, заняли свои места. Ирина Станиславовна прошлась взглядом по рядам. Заметив пустующее место за партой Егорова, она подошла, мельком глянула на линеры и принялась изучать картинку в открытом альбоме.
– Этот, что ли, осьминог? – кивнула она наконец, обращаясь к Оливии Идрисовне.
Не веря своим глазам, учительница уставилась на пальчатый цитрон, точь-в-точь такой, каким его нарисовал Егоров, вплоть до тех самых последних крапинок, закрыла глаза и потрясла головой.
Открылась дверь, и сам Илья, смущаясь от вида директора, разглядывающего его художества, зашёл в класс.
– Егоров, где ты гуляешь во время урока?
– Так это… Ирина Станиславовна… мне нужно было выйти.
– Ты просто так вышел, не спросив учительницу?
– Спросил, она меня отпустила. Весь класс слышал.
Ирина Станиславовна окинула взглядом ребят, все дружно начали кивать, подтверждая слова мальчика. Директриса посмотрела на Оливию.
– До следующего урока все свободны, – сообщила она 7 «В». – Вернёмся в мой кабинет, – добавила она чуть слышным, но твёрдым голосом покрывающейся пятнами учительнице.
Глава 3. Скетч как средство телепортации, или Котик тоже Будда
Едва за педагогами закрылась дверь, класс снова загудел, мальчишки обступили Егорова, и Ромка, кивавший на вопрос директрисы активнее других, начал:
– Илюх, мы всё понимаем: прикрыть перед Станиславовной, да и Оливию лишний раз выставить
