во время учений, вернули ему неуемное детское любопытство.
В детстве Карл был одержим светом. В семь лет он разобрал отцовские очки, свернул газету в трубу и вставил туда стекла. С помощью этого самодельного телескопа он показывал брату кольца Сатурна. Ночи напролет мальчик смотрел на небо, даже если его затягивали облака. Увидев, как сын вглядывается в черный небосвод, отец с тревогой спросил, что он там высматривает. Карл ответил: за облаками прячется звезда, которую может видеть только он.
С тех пор как маленький Карл научился говорить, он говорил только о звездах. Стал первым ученым в семье коммерсантов и художников. В шестнадцать лет Шварцшильд опубликовал исследование об орбитах звезд бинарной системы в престижном журнале по астрономии Astronomische Nachrichten. Ему не было и двадцати, когда он описал эволюцию звезды с момента возникновения в виде облака газа до катастрофического взрыва, а также изобрел систему измерения яркости звездного света.
Шварцшильд твердо верил: математика, физика и астрономия – единая область знаний, которую необходимо понимать как одно целое. Он знал: Германия способна превратиться в цивилизацию, подобную Древней Греции, но для этого нужно поднять науку на ту же высоту, какой уже достигли немецкое искусство и философия. Ведь только «посмотрев целостно, как смотрят святые, безумцы или мистики, можно разгадать устройство Вселенной».
У маленького Карла были близко посаженные глаза и большие уши, нос-пуговка, тонкие губы и острый подбородок. У сорокалетнего Шварцшильда был высокий и гладкий лоб, редкие волосы, залысины на висках, глубокомысленный взгляд и озорная улыбка, которую астроном прятал за имперскими усами, густыми, как у Ницше.
Родители отдали его в еврейскую школу, где он испытывал терпение раввинов, задавая всевозможные вопросы, на которые никто не мог ответить. Что означает стих из Книги Иова, в котором сказано, что Яхве «распростер север над пустотой и ни на чем подвесил землю»? На полях в тетради, рядом с задачками по арифметике, которые доводили до отчаяния одноклассников, Карл рассчитал равновесие жидких тел при вращении – он был одержим стабильностью колец Сатурна, которые то и дело рассыпались у него в кошмарах. Чтобы хоть немного утихомирить сына, отец заставил его посещать уроки фортепиано. В конце второго урока Карл открыл крышку пианино и отвязал струны, чтобы понять, как инструмент извлекает звук. Он прочитал книгу «Harmonice Mundi» Иоганна Кеплера, где говорилось, будто каждая планета, проходя вокруг Солнца, играет собственную мелодию, музыку сфер; ее не различает человеческое ухо, но способен расшифровать разум.
Шварцшильд никогда не переставал удивляться. В студенческие годы он наблюдал полное затмение с вершины горы Юнгфрауйох, и хотя астроном понимал, какие небесные движения вызывают этот феномен, ему всё равно не верилось, что такое маленькое небесное тело, как Луна, может погрузить всю Европу в непроницаемую темноту. «До
