большое дело, выведя любимого брата из депрессии. Он надеялся, что Анатолий уже не будет непрерывно страдать и думать о потерянной жизни. Работа, друзья, старые привычки и обычаи надёжно будут сдерживать его от дурных мыслей и панического настроения.
На смену этим мыслям Алексу приходили в голову воспоминания о «том» времени и разные реальные и, не очень, прямо скажем, фантастические планы, на будущие годы.
Сновидения нескольких последних ночей не выходили у него из головы. Что-то мешало ему сосредоточиться и в целом сохранить содержание каждого видения. То эти последние картины всплывали в памяти, как самостоятельные события, то они накладывались и смешивались с прошлыми, уже пережитыми жизненными историями. Трудно было разложить всё по полочкам, да, к тому же, многое увиденное во сне, после пробуждения забывалось и искажалось. Алекс размышлял, стараясь с учётом прошлого, привести всё к какому-то единому знаменателю, а точнее, к единому содержанию.
Длительность поездки от брата до дома Алекса продолжалась чуть более трёх часов. Всё это время он, почти не отрываясь от окна вагона, ломал себе голову, пытаясь упорядочить мысли и разложить по мозговым полочкам разные события и видения. Частично это ему удавалось сделать, но, в целом хаотичность и сумбурность всего пережитого за последние дни и ночи оставалось за пределами понимания и требовало ещё длительных размышлений на более благоприятной почве.
Не, долго раздумывая, над программой своих действий на ближайшее время, Алекс сразу, после небольшого отдыха отправился в свой родной институт.
«С Анатолием мы успешно всё решили. Теперь он будет занят любимым делом, и у него не останется времени для грустных размышлений и впадения в новую стадию депрессии. Может быть, со временем найдёт себе девочку, которая сможет заменить ему … любимую Машеньку, – примерно так размышлял Алекс. – А теперь и мне надо так же побороться за свою судьбу и добиться справедливого её разрешения».
Когда Алекс зашёл в дверь своего бывшего отдела, тут же смолкли негромкие голоса беседующих сотрудников, и их головы непроизвольно повернулись в сторону волшебного «явления Алекса народу». Минутная тишина вдруг нарушилась громким криком человека, сидевшего за бывшим столом Алекса. Это был тот самый Юрик, который когда-то получил от невидимого Алекса удар книгой по голове. Он при последнем посещении отдела Алексом тихо сидел за его столом и прекрасно слышал беседу с товарищами и начальником отдела Сергеем Сергеевичем. Юрик был свидетелем процедуры увольнения Алекса, вернее – доведения до него информации об уже совершённом увольнении. Как молодой специалист и ещё не искушённый во всех тонкостях служебной жизни отдела и института, Юрик, молча, прослушал и прочувствовал весь неприятный разговор, частично коснувшийся его тоже. Он ни в чём не был виноват, но его молодая, чувствительная душа возложила на себя, чуть ли не главную причину увольнения Алекса только потому, что стол его уже был занят им, Юриком. Все дни, прошедшие со времени последнего посещения Алексом отдела, мысль о своей вине не оставляла Юрика ни днём, ни ночью.
И вот он – решающий момент наступил. Появление
