все-таки бросится на меня? Но не сказать, наверное, еще хуже будет.
– Я про дядьку твоего поговорить хотел. Как раз про того, которого разбойники возле Оскола убили. Он ведь из орловских бояр был, верно, наместнику орловскому служил?
– Да, так оно и было, – кивнул Славка, который, похоже, такой темы от меня не ожидал. – Ну так до твоего появления все бояре наместникам служили, кроме тех, кто с ними поссорился и в разбойники не пошел. Ну как боярин Лука тот же, он ведь боярин-разбойник.
– Был боярин-разбойник, – ответил я. – Теперь он княжий ближник, и никто его уже не попрекнет тем, что он против воли наместника пошел. Наместники-то теперь преступники, отравители и воры. А власть меняется, сам понимаешь. Но вообще, я это к чему. Дядька твой убит был под Осколом, верно?
– Верно, – кивнул Владислав. – И один из его ближних воинов тоже там убит. Третьего спасти удалось, но он все равно не воин теперь, но на попечении у бабушки остался. Сам ведь знаешь, увечных воинов привечают, в нищете умереть не дают, дело какое-нибудь по силам ищут.
– Знаю, – кивнул я. – А еще знаю человека, который твоего дядьку убил.
– Что? – чуть не вскочил с места новоявленный боярин, но все-таки взял себя в руки и остался сидеть. – Кто это был? Ты скажи, я людей соберу, да поквитаюсь с ним за дядьку-то…
– В том-то и дело, – я невесело улыбнулся. – Как я боярича Никиту спасал, знаешь?
– Знаю, а это тут причем? – до сих пор не понял Славка.
– Я тогда в Орле торчал больше недели, он ведь плох был совсем, воспаление легких у него было. Но я его выходил. И примелькался, бояре орловские меня узнали, да и просто воины тоже. Я ведь не где-то, а в детинце сидел, ночевал даже иногда, а представился посланцем боярина Сергея, которого мы потом убили.
– Продолжай, – не попросил, но потребовал боярин Владислав.
– Мы тогда с небольшим отрядом к Осколу приехали, добычу продать, какую с разбойников взяли, – решил я последовать его требованию. – По дороге купца Николая встретили, ты его знаешь, мы у него на подворье и познакомились. Купец этот со стражей у ворот рассорился, и они стали перебирать, что там у него в повозках. Очередь выстроилась. Тогда я дядьку твоего и увидел.
Я замолчал, посмотрев Славке в глаза. Тот же глядел на меня не отрываясь. Опустив взгляд ниже, я увидел, что костяшки его пальцев, лежавшие у него на коленях, побелели. Похоже, что он и так все осознал, только вот не перебивал меня. Может быть, надеялся, что неправильно понял все? Черт его знает, я бы на его месте, наверное, так и думал бы.
– И я понял, что узнал меня твой дядька. За меня уже тогда награду назначили, так что в Оскол нам въехать никак нельзя было, ловушкой для нас городские стены стали бы. И просто так уехать было нельзя, потому что погоню подняли бы быстро, стоило бы только твоему дядьке к страже обратиться. А уж если бы они узнали бы, что я не просто разбойник, а тот самый самозванец, о котором только слухи стали ходить…
Я развел
