на пол. Он чуть поднимает брови и растягивает губы в довольную улыбку.
− Перезвоню, − наконец говорит он в трубку, нажимает отбой и кладет телефон на тумбочку.
Я стою перед ним полностью голая и молчу.
− Заметила, да? − он смотрит на меня с нескрываемыми торжеством и злорадством. − Все заметила или что-то одно?
− А сколько всего того, что я должна была заметить?
Князев несколько раз хлопает ладонью по матрасу.
− Ложись, Эмка.
Я вопросительно смотрю на него. Мои заготовленные вопросы уходят на второй план, потому что появляется более важный.
− Почему ты меня назвал не моим именем?
Князев лениво потягивается, поморщившись от того, что я спрашиваю такие очевидные вещи. Или от того, что их очевидность для меня абсолютно не очевидна.
− Мне не очень нравится твое имя, поскольку оно вызывает ассоциации с нелепым мультяшным персонажем. Поэтому буду пользоваться только первой буквой. Ну и ты очень похудела, теперь твой размер одежды − точно уверенная «эмка».
− Князев, ты или сам псих, или старательно ставишь на мне какие-то эксперименты, чтобы я стала психом, − я не знаю, смеяться мне, обижаться или злиться на него. Я, как часто происходит в его компании, в шоке от нового опыта, который он мне щедро подбрасывает.
− Ложись, − его голос звучит более властно, чем до этого. Я делаю то, что он велит. – А теперь спрашивай о том, что тебя интересует.
Князев садится около меня на колени и кладет мои руки так, чтобы они оказались над моей головой. Костяшками пальцев он очень нежно, едва касаясь, водит по внутренней стороне предплечий, то на одной, то на второй руке. А я не понимаю, для чего теперь эта телесная пытка, если он сделал меня такой же, как до встречи с ним? Я закрываю глаза, которые начинают слезиться. Судорожно выдыхаю воздух ртом. Что тут, в принципе, спрашивать? Сделал со мной все, что захотел, в очередной раз, никак не учитывая моего мнения.
− Молчишь? Значит, все в порядке? − в шепоте Князева звучит явный сарказм.
Я чувствую, что между веками левого глаза все-таки прорывается первая слезинка.
− Как тебе в голову пришла идея воспользоваться моим невменяемым состоянием и набить мне татуировку?
Князев усмехнулся и провел пальцем по контуру рисунка под моей левой грудью.
− Как пришла идея? – переспрашивает он, чтобы отвечать ровно на этот вопрос, на тот, который ему задан. – Вдохновился интересной символикой. Горизонтальная восьмерка − знак бесконечности. Видел в каком-то сюжете, что она приносит удачу своему обладателю. Кажется, удача никому не повредит. Или ты не знакома с толкованием этой символики?
− Это, чтобы меня не взяли на службу в полицию?
− Тебя и так туда никто и никогда не возьмет, и ты знаешь, почему.
Я вздыхаю несколько
