начинаю рыдать взахлеб. Потому что его приказ видится мне унизительным. Но еще более унизительно и отвратительно то, что во мне есть четкое понимание: я обязательно выполню его.
− Покажешь? − Князев обжигает мое бедро сильным хлопком.
− Я боюсь, Андрей. Это отвратительно. Я так не могу. Я же не порнозвезда, − лепечу я, пытаясь уговорить его передумать. Хотя, зная некоторые, пусть и еще не все, особенности его характера, понимаю, что мне придется делать еще и не такое.
− Если я захочу увидеть, как себя ласкает порнозвезда, то включу порно. Мне нужно зрелище с твоим участием. Я хочу видеть, как себя изучает наивная девочка, совсем недавно узнавшая, что такое телесная близость. Теперь будем двигаться в сторону достижения более полного погружения друг в друга.
− Князь, пощади меня, пожалуйста. Я не могу!
− Тогда твой организм будет тебе мстить. Напряжение в животе и во влагалище так и останется, дурочка. Потом перерастет в нестерпимую боль, будешь лежать и корчиться. А я не помогу тебе кончить. Будешь страдать и плакать.
Князев бесцеремонно сбрасывает меня со своих колен и выходит из комнаты. А я продолжаю рыдать. Человек, с которым я зашла так далеко, дальше, чем со всеми остальными, поработил меня, приучил к себе, теперь вот так жестоко надо мной издевается. Что мне делать, как выйти из этой истории и просто перестать страдать? Увы, я ведь заранее знала, что у нас не получится нормальных человеческих отношений. Как предполагала, так и вышло. Надругался надо мной во всех смыслах, и теперь предлагает какие-то новые постыдные вещи. Чтобы потом надо мной смеяться? Может, он издевается и делает так, чтобы все между нами само сошло на нет? Или что он делает? Боже, как это все понять, и что делать мне?
Однако во мне шумели две параллели. Пока я мысленно обслюнявливала свои обиды, сами собой вспоминались моменты того телесного восторга, который я испытала с этим беспощадным и оригинально мыслящим мужчиной. Хоть вся эта история и отдавала зашкаливающей порочной грязью, но мое тело яростно желало вновь испытать те сладостные конвульсии. Мне мучительно хотелось того, чтобы Князев дотрагивался до меня, смеялся над моим смущением, заставлял меня подчиняться ему.
Когда я успокоилась, Князев вернулся. Присел на край кровати около меня. Протянул мне стакан с водой.
− Пей, наверное, примерно столько жидкости через глаза вылилось, − с усмешкой сказал он.
− Я тебя не понимаю, − всхлипнула я.
− Где тебе понять меня, если ты сама для себя не понятна. Давай попробуем разобраться с твоими комплексами. Ты ведь не стесняешься того, что у тебя есть плечи, шея, ноги и руки?
Я вопросительно смотрю на него.
− Отвечай, − голос Князева становится жестче.
− Не стесняюсь.
− Если у тебя от долгой работы за компьютером затекли шея и плечи, ты же не постесняешься размять их или разрешишь приятному человеку помочь тебе с этим?
