стайкой весёлые первокурсницы,
одна из них подбежала к вахтёру и чмокнула в щёку.
– За что? – опешив, крикнул он ей, убегающей, вслед.
– За туалет, папочка! – донесся в ответ звонкий хохот.
Он вспомнил её, конечно, как такое забудешь —
это была та самая, щипавшая его вечером за бок.
«Папочке» уже месяц как исполнилось девятнадцать.
Икс в квадрате
Итак, его звали Сапар Чарыев.
Сапарчик – так окликали его все вокруг —
был родом из солнечной Туркмении,
небольшого росточка, вечно весёлый,
этакий восточный человек-зажигалка —
как только Сапарчик входил в аудиторию,
его моментально окружали однокурсники,
вокруг него возникало бурление, хохот,
Чарыев был харизматичной личностью,
и преподаватели прощали ему многое.
Многое? Сапар был малообразован,
он долго прожил в вольной степи,
разбирался в конях и джигитовке,
а лезгинку танцевал просто на загляденье,
но если удалось ему когда-то закончить
хотя бы классов пять – и то хорошо,
многие школьные предметы навсегда
остались для Сапарчика загадкой.
Он был самый настоящий неофит, дикарь,
и Степанов завидовал ему – на этом чистом листе
хороший педагог мог сотворить чудеса.
С таким же успехом при другом раскладе
из Сапара мог бы выйти хороший курбаши,
вылезало иногда из него что-то басмаческое.
Они пересекались почти ежедневно,
Сапар жил в общежитии, имел большой успех
у многочисленного женского населения,
частенько посещал ресторан «Северный»,
Яростный стройотряд. Святогорье, 1984 г. Фото из архива
один раз его попросили подменить там вышибалу —
знаменитого Вадика-Карлссона,
человека с внешностью Кинг Конга,
прозванного Карлссоном за потрясающее сходство
с популярным тогда шведским хоккеистом —
даже зубы у них были выбиты одинаково.
В этот вечер Сапарчик стал легендой,
на глазах Степанова он разогнал в одиночку
дюжину обнаглевших пьяных офицеров.
Никогда тот не видел ничего подобного —
Сапарчик подсел за офицерский стол,
невозмутимо взял в руки столовые ножи
и устроил ими такие чудеса вращения,
что мороз побежал по коже от одного вида
этой безжалостной холодной круговерти.
Глаза Сапара стали бессмысленно жестокими,
опешившие
