а вот ливень нет.
Но всё на свете когда-нибудь проходит…
Тайфун испарился, лето спешило на выход,
в один прекрасный день Степанов с бригадиром
поехали в строительное управление за расчётом,
долго ругались и спорили с матёрым прорабом,
потом наконец-то получили расчёт деньгами,
весело пили у прораба дома весь вечер мировую,
утром проснулись – а денег-то нигде и нет.
Бригадир Ширвани, чеченский борец-классик,
объявил прорабу кирдык и начал искать нож поострее,
обыскали весь дом – никакого результата.
Заявлять в местную милицию никакого смысла не было,
Ширвани Битимиров, Хабаровск, 1983 г. Фото из архива автора
Ширвани отправил Степанова с попуткой в лагерь,
сунул тому в кабину под ноги пустую молочную флягу —
когда-то брали молоко и обещали вернуть колхозу тару,
Степанов просидел на ней весь давешний пьяный вечер,
поскольку мебели в апартаментах прораба было мало.
Попутка высадила его почти у самого Святогорья.
Степанов, обросший за лето густой рыжей бородой,
одетый в вылинявшие рабочие штаны, разбитые кеды
и выгоревшую на солнце от пота клетчатую рубашку,
был очень похож в то время на молодого Олега Куваева,
«Территорию» которого прочитал через пару лет.
Он присел на флягу – идти в лагерь не хотелось.
Столько каторжного труда было потрачено впустую,
сколько планов и надежд отныне пошло прахом —
за лето он заработал четыреста шестьдесят рублей,
их хватило бы на четыре пары джинсов «Супер Райфл»!
Степанов докурил, встал, закинул флягу на плечо —
и тут внутри неё что-то явственно прошуршало.
Опустил флягу на землю – и снова что-то услышал.
Он открыл защёлку на крышке и заглянул внутрь —
так и есть, в обычной авоське лежали рублёвые пачки.
Это была их зарплата, целая и невредимая.
А вот каким образом деньги оказались внутри фляги,
так и осталось навсегда страшной тайной…
Белый бетон, или Яростный стройотряд-2
Не так давно Степанов,
гордившийся своей отменной памятью,
обнаружил в ней первый серьёзный провал.
Речь шла о самосвале с бетоном.
Летом восемьдесят четвёртого года
Степанову довелось работать в стройотряде
на строительстве двухквартирных домов
в таёжном посёлке Святогорье.
Жидкий бетон туда привозили на самосвалах,
сливали
