от меня нужно? – говорю сердито, притворяясь серьезным.
Сам понимаю, что выгляжу нелепо, актер из меня так себе.
– Абсолютно ничего! – отвечает она, не прекращая улыбаться.
От ее улыбки начинаю казаться идиотом. Ладошки становятся мокрыми, а мороженое превратилось в жидкое молоко.
– Тогда почему увязалась за мной? – спрашиваю ее нагнетающим голосом, приподнимая козырек бейсболки.
Я так возмущен, что совсем позабыл о моем недавнем друге, который красуется на лбу.
– Постой! Ну конечно! Ты тот мальчик со вчерашней игры, которому досталось мячом! Я тебя сразу узнала!
Только не это… Она меня и правда узнала! Натягиваю козырек обратно. Постой, она меня узнала?
– И как тебе зрелище? Понравилось? – говорю, отворачивая взгляд.
– Да ладно тебе, с кем не бывает. Однажды и мне досталось, когда я играла с отцом.
Она пытается меня утешить?
– Я Элизабет. Элизабет Бейкер! А как твое имя?
Неужели она и правда с добрыми намерениями?
– Остин Паркер к вашим услугам! – говорю совсем не весело, делая небольшой поклон в ее сторону.
Одновременно снимаю бейсболку, от которой уже волосы мокрые насквозь, и чешу затылок.
– А это мой новый друг по имени «привет, я испортил твою карьеру!» – объясняю с сарказмом, указывая на свой лоб.
Элизабет рассмеялась, и я вновь увидел самую красивую улыбку на свете.
– Ты знаешь, тебе эта шишка очень идет! – говорит она как-то странно, постепенно успокаивая смех.
В ее словах не могу разобрать подвоха.
– Да, спасибо! Но мне комфортней без нее.
– Понимаю! На твоем месте я бы вообще из комнаты не выходила, не то что из дома. А ты смелый! Может, прогуляемся? – предлагает Элизабет, и я безвыходно соглашаюсь.
Уже через несколько минут общения понимаю, что не так уж и страшно разговаривать с подобными красивыми созданиями. Я словно чувствую в ней родную душу, которая нашла среди миллионов своего родственника. Оказалось, у нас много общего. Ей нравятся такие же фильмы и сериалы, а любимые книги в точности совпали с моим избранным. Такое вообще возможно? Иногда ловлю себя на мысли, что это все сплошной развод. Поглядываю по сторонам и пытаюсь обнаружить человека с камерой, который снимает происходящее из-за угла, но там никого.
Шаги замедляются, а тем для разговора становится больше. Я никогда еще не видел, чтобы человек умел так выражать свои эмоции. Кажется, подобным можно любоваться вечно! Мимика ее лица играет, как у профессиональной актрисы, а я преданный поклонник, оценивающий картину по достоинству.
– Сколько тебе лет? – задает вопрос, на который у меня не получается ответить сразу.
– Шестнадцать. Эм-м… Пятнадцать… Точно, пятнадцать! – Элизабет показательно смеется.
– Ты что, и правда забыл, сколько тебе лет?
Ее
