Инга? – не зная, о чем говорить, спросила Лизавета.
– А? Пошла прогуляться.
Лизавета бросила взгляд сначала на кривой кустарник, затем – на темноту под кронами деревьев, стеной стоявших за домом.
– Да ты не думай, тут в округе бояться нечего. Мы оба здесь выросли, знаем каждую травинку, каждую кочку. Заблудиться – это еще постараться надо! – Лад словно прочел Лизаветины мысли.
– Ну, раз уж ты так говоришь…
– Ага. Во всем, что касается здешнего озера, ты можешь полностью мне довериться. Ты, кстати, готова? Если да, я тебя мигом в деревню довезу.
– Зачем? – слово вырвалось прежде, чем Лизавета успела подумать.
Вопрос и впрямь был глупый – Лизавета поняла это по взгляду Лада.
– Так твой отец, поди, там тебя искать будет. Будет лучше, если ты дождешься его на постоялом дворе – там-то скорее найдетесь.
При упоминании о постоялом дворе Лизавета невольно скривилась. Лад коротко, беззлобно рассмеялся:
– Да не-е-ет. Все не так плохо. У нас трактир с комнатами держит Добрыня, мировой мужик! У него все чистенько, аккуратно, а жена как готовит! Тебе понравится.
– Но у меня совсем нет денег…
– Об этом не волнуйся. С Добрыней я договориться сумею.
Уверенность в его голосе смягчила Лизаветины сомнения. Она вообще на удивление быстро доверилась Ладу, хотя тот и был малознакомым крестьянским мальчишкой, на уме у которого могло быть все что угодно. Лизавета понимала это, но почему-то, ни секунды не задумываясь, вложила свои пальцы в его ладонь.
Лад управлялся с лодкой так, что становилось ясно: преодолевать озеро ему приходится каждый день, и не по одному разу. На другом берегу они оказались, по ощущениям, через считанные минуты. Весла царапнули дно, и Лад, отложив их в сторону, лихо перепрыгнул через борт. От прыжка разлетелись брызги, несколько капель упали Лизавете на юбку.
Открывшийся берег походил и в то же время отличался от того, где стояла изба Лада, Инги и Ольги. Здесь тоже был лес, но поредевший от тесного соседства с людьми. Кувшинок и непроходимых зарослей не оказалось. От воды можно было беспрепятственно добраться до лесной поросли, и дальше, по широкой, протоптанной тропе, в деревню.
Лизавета весь их короткий путь оглядывалась по сторонам и подмечала следы человеческой жизни: там от дерева остался лишь низкий пенек, тут к ветке привязана выцветшая, когда-то красная лента, здесь кто-то зацепился-таки за колючку и оставил кусок светлой рубахи. Чем ближе они подходили к деревне, тем больше становилось таких примет. Так что Лизавета не удивилась, когда они вышли из леса.
– Добро пожаловать в Караси. – Лад остановился, похоже, давая ей насладиться видом.
«Насладиться», впрочем, было не очень подходящим словом. После города Караси выглядели удручающе. В деревне не было привычных Лизавете двухэтажных домов – все сплошь приземистые
