style="font-size:15px;"> – Ну смотри, как знаешь, – сухо отозвалась Попова.
Попова двинулась дальше, а я не понял обиделась она или нет? Ну да Бог с ней. На хрена мне «бабий батальон»? Чтобы страдать? А Носов мужик нормальный, вон даже на руках носит, небось от Поповой такого не дождёшься. Пришел в санитарную палатку и взялся за чтение о Павке Корчагине, бравом комсомольце, да так и уснул, примерно на второй странице.
На следующее утро проснулся, потрогал себя за больные места. Локоть почти не болит и коленка тоже. Помогает народное средство в виде лопуха. Попробовал ходить, пожалуй, с тростью пока удобней. Голова тоже уже не болит. Я взял зеркальце, рассмотрел бровь, будет маленький шрам возле виска. В глаза особо не бросается. Пришла капитанша, последователь Гиппократа, поговорили о моём самочувствии, она разрешила мне прогулки, но выписку сделает завтра или послезавтра. Ну и ладно. Гулять можно уже хорошо, немного подумав, направился в штаб. Подойдя к землянке, в которой расположился штаб задумался. Вот зайду обращусь и попрошу, а комполка возьмёт и пошлёт подальше, на три известных буквы. Что тогда? Ничего. Надо Гладышева под хорошее настроение поймать. Я уселся на скамеечку недалеко от входа в штаб. На вопросы бойцов и лётчиков, отвечаю «Принимаю солнечные ванны». Мои ожидания не пропали даром. Через полчаса Гладышев вышел из штабной землянки, вместе с ним шёл начальник ТЭЧ капитан Дубов Андрей Семёнович. Увидев меня, полковник подошёл к скамейке.
– А вот и наша героиня. Как самочувствие, Женя, – и комполка присел на скамейку.
Я хотел подскочить и поприветствовать полковника, но он удержал меня за руку со словами «сиди не прыгай».
– Хорошее самочувствие, Иван Васильевич. Могу приступить к полётам.
– Ух ты какая шустрая. Я спрошу у Нины Петровны. Ну а здесь чего сидишь?
– Вас жду, товарищ гвардии полковник.
– Даже так? Чего же в штаб не зашла?
– Не хотела отвлекать от важных дел, – после моих слов Гладышев засмеялся.
– Видишь, Андрей Семёнович, как обо мне заботятся наши красавицы. Ну да говори уж, чего хотела, – а Дубов тоже улыбнулся.
– Просьба у меня, точнее две. Хочу свой самолёт в камуфляжную окраску покрасить.
– Хм, ну и зачем это тебе? – полковник задумчиво пошевелил усами.
– Камуфляж позволяет размывать силуэт самолета на фоне земли. Скрытность на аэродроме и при перелёте в разведывательных рейдах.
– Допустим. Хотя я не верю, что камуфляж создаст большую скрытность. А как быть если лётчик сел на вынужденную? Нам также будет затруднительно обнаружить наш самолёт. Думаю, небольшое преимущество. Плюс лишние затраты по краске.
– Не такие уж большие затраты. Добавить кривые линии и цвета подобрать будет точно польза. А потом после вынужденной ищем не только мы, но и немцы. Так что минус и минус, получается плюс, – Гладышев после моих слов снова рассмеялся.
– Смотри, Андрей Семёнович, какую заботу тебе принесли на блюдечке. Хорошо, Женя, разрешаю попробовать, а потом в полёте посмотрим, что получается.
