Советская Социалистическая Республика (КССР сокращённо) присутствует в виде карты светло-зелёного цвета с городами, надписанными готическим шрифтом. В районе озера Виннипег у неё расположен рот, на месте Большого Невольничьего озера и Гудзонова залива – глаза – соответственно, маленький правый и большой левый. Вблизи островов Королевы Шарлотты прячется её правое ухо, под Ньюфаундлендом схоронено левое. Она всегда является на мой зов, отчеканив: «Йес, сэр!», – протрубив свой знаменитый гимн: «Оле́! Оле́! Оле́! Оле́! Канада! Во мгле!» – и вырубив в целях экономии электричество от Гренландии до Аляски, поэтому лишний раз я стараюсь её не дёргать.
Польская Милиция тоже выглядит грозно: бело-красный – под цвет флага – силуэт человека в форме, в фуражке и с автоматом. Человек в форме, как и польский орёл с герба, обращён влево, к Западу – но это, как я подозреваю, лишь экспортный вариант моего помощника, клон для внешнего, так сказать, употребления. Настоящая Польская Милиция обращена, конечно же, на Восток и чуть-чуть вовнутрь.
Главное в портрете Крокодайло – это огромный лоб, незаметно переходящий в лысину, но сзади он почти уравновешивается длинными слипшимися волосами. Лоб оттягивает внимание даже от внушительного носа героя с вывернутыми наружу ноздрями.
С Крокодайло приятно потрепаться, хоть у него и неважная дикция – зато картавит как настоящий вождь, – однако он очень тяжёл на подъём, особенно для вождя. Но главное достоинство Крокодайло – патриотизм. Крокодайло – патриот от мозговых извилин до мозолей на пятках: он не раз при мне хвастался, что даже носки у него – отечественного производства. На что этот язва Ник-Сон не преминул заметить, что производства-то они, может, и отечественного, но сделаны на буржуйских станках и из буржуйской ткани, да ещё и покрашены буржуйским красителем, а «патриот» и «идиот» вовсе не случайно так хорошо рифмуются – как минимум в некоторых, особо запущенных случаях.
Ник-Сон же – это… язва, как только что было сказано и не раз доказано, но у него есть и масса достоинств, среди которых трудно даже выделить главное – настолько это универсальный боец.
Почему именно они стали моими помощниками? Так получилось исторически. Я знаю каждого из них с детства, а с Крокодайло, мне кажется, я познакомился ещё до своего рождения.
Оп-па! А с вами мы уже тоже где-то встречались. И не раз, хотя и давненько.
– Как вас теперь называть? Ваше Превосходительство?
«Для тебя я просто Федя».
Однако, самодовольная улыбка показывает: ему не неприятен мой скромный подхалимаж. И я продолжаю.
– Хочется прям отдать вам честь, Федя, но это невозможно в связи с отсутствием у меня таковой.
«Все мы не без греха».
– Ваша, Федя, правда.
«Да она не моя, а… Ты знаешь, чья. Я, вот, последнее время много про тебя хорошего слышал. Времечко выдалось свободное – и дай, думаю, заеду к старому знакомому, а тут, оказывается, к тебе пока каким-то архаровцам на лапу не дашь – и не попадёшь без записи».
Такие, Федя, как мы
