style="font-size:15px;"> И только теперь Жуан вспомнил, что должен был поберечь правый поплавок.
Аэрокар плыл вперед, теряя скорость. Затаив дыхание, Жуан ждал – если заплата на поплавке оторвалась, аэрокар начнет крениться направо. Но тот спокойно и ровно плыл по речной глади.
– Неужели нам это удалось? – спросила Рин. – Мы вырвались?
– Похоже на то, – отозвался Жуан и одернул себя – на что-то надеяться пока рано.
Чен-Лу, передавая вперед эжекторы, сказал:
– Мы застали их врасплох. – И вдруг воскликнул: – Смотрите! Смотрите!
Жуан развернулся, насколько позволили ему его ремни безопасности, и взглянул назад, на оставленную за кормой саванну и лагерь. Место, где стояли палатки, представляло собой серый холм, который вздымался странными протуберанцами, сразу рассыпавшимися и обрушивающимися вниз. Жуан понял, что этот холм состоит из миллионов насекомых, напавших на лагерь, и содрогнулся.
Водоворот подхватил аэрокар и развернул так, что бывший лагерь скрылся из виду – словно некий инстинкт, живущий внутри Жуана, заблокировал от него сцену, которую он не смог бы вынести. Гладь реки перед ним отражала последние лучи солнца, а потом стемнело, и лишь тонкий серп луны на мрачнеющем небосклоне сиял во всем своем великолепии.
Виеро… Том… Рамон…
Слезы застили глаза Жуана.
– Мой Бог! – прошептала Рин.
– Бог! – усмехнулся Чен-Лу. – Еще одно имя для непреодолимых сил судьбы!
Рин закрыла лицо ладонями. Она чувствовала, что играет роль в некоей космической драме, но не знает ни сценария, ни своих слов, ни того, что произойдет с ней в следующем акте.
Бог – бразилец, думал Жуан, вспоминая поговорки, которые были в ходу среди его соотечественников. Ночью Бог исправляет ошибки, которые бразильцы совершают днем. Бог и внушает страх, и придает уверенности человеку.
Как любил говорить Виеро, верь в Святую Богоматерь, но и сам не плошай.
Жуан почувствовал на коленях холод металла. Это был эжектор. Я все равно не смог бы ничего сделать, подумал он. Слишком велико расстояние.
VII
– Вы же говорили, что аэрокар не полетит! – сказал мозг с упреком.
Его сенсоры считывали с потолка схему танца курьеров, в поисках дополнительной информации вслушивались в издаваемый ими легкий гул. Но конфигурация танцевальных па, исполняемых светящимися фосфористым блеском насекомыми, была ясной и однозначной, как картина звездного неба за входом в пещеру.
Мозг пульсировал, требуя химической подпитки, и слуги оживленно суетились, исполняя его желания. Таких ощущений, столь близких к ужасу, мозг еще не испытывал. Опираясь на сложную систему логических умозаключений, он определил это ощущение как эмоцию и принялся анализировать поступающие от курьеров сведения, искать ему параллели.
Аэрокар пролетел совсем небольшое расстояние и приземлился на водную гладь, где его двигатели стихли.
