вверх по течению и постепенно слабел, заглушаемый шумом бегущей по руслу воды.
– А они не спустятся, чтобы поискать нас? – тихо спросила Рин.
– Они никого не ищут, – ответил Жуан. – Просто летят по своим делам, и все.
Рин посмотрела на облако насекомых, по-прежнему висящее над аэрокаром. С данного расстояния и этой точки зрения облако казалось единым организмом – так тесно сблизились друг с другом составляющие его фрагменты.
– Мы можем их всех подстрелить! – воскликнула Рин и достала эжектор.
Жуан остановил ее, схватив за руку.
– Все равно на небе облака, – сказал он. – А у наших друзей больше подкреплений, чем у нас зарядов.
– Исход битвы был бы сомнителен, – вставил Чен-Лу.
– А если бы не было облаков? – не унималась Рин. – Уйдут ли они когда-нибудь?
– Могут разойтись днем, – произнес Жуан, стараясь говорить помягче. – В это время года подобное частенько случается.
– Они уходят! – крикнула Рин, показывая на облако насекомых. – Смотрите! Уходят!
Жуан увидел, как трепещущая масса начинает двигаться в сторону левого берега. Насекомые достигли береговой линии и исчезли в зарослях.
– Все, ушли! – сказала Рин.
– Это означает, что грузовик тоже ушел, – заметил Жуан.
Рин закрыла лицо ладонями и стала всхлипывать. Жуан попытался погладить ее по голове, чтобы успокоить, но она сбросила его руку.
Тебе следует привлекать его, а не отталкивать, подумал Чен-Лу.
– Мы должны помнить, как мы здесь оказались, – сказал Чен-Лу, – и что должны делать.
Рин выпрямилась, опустила руки и глубоко вздохнула.
– Нам надо занять себя, – продолжил китаец. – Вещами самыми обычными. Это поможет нам преодолеть страх, злость, нетерпимость. – Он помолчал и продолжил: – Я расскажу вам про оргию, на которую однажды попал в Камбодже. Нас было восемь человек, не считая женщин – бывший принц, министр культуры…
– Мы ничего не хотим знать про вашу чертову оргию, – поморщилась Рин.
Вот ее слабое место, подумал китаец. Плоть! Она не хочет слышать ничего, что напомнило бы ей о ее собственной плоти. Хорошо, что теперь я это знаю.
– Вот как? – усмехнулся он. – Ладно. Тогда расскажите нам про Дублин. Я люблю разговоры о людях, которые торгуют своими женами и любовницами, ездят на лошадях и притворяются, будто прошлое не умирает.
– Вы действительно ужасный человек, – сказала Рин.
– Отлично! – воскликнул Чен-Лу. – Можете ненавидеть меня, Рин, я разрешаю. Ненависть требует усилий и разгоняет скуку. Можно дать волю ненависти, когда размышляешь о таких вещах, как богатство и удовольствия. Бывают случаи, когда ненависть приносит больше выгоды, чем занятия любовью.
Жуан повернулся и внимательно посмотрел на китайца, на его неподвижные черты лица. Этот человек использует слова как оружие, подумал он. Манипулирует людьми с помощью фраз. Неужели
