только не бывает, – согласился Вадим.
В этот момент я почувствовала движение за нашей спиной. Сделала еще несколько шагов и повернулась, вроде бы разглядывая соцветия гортензии. Возле веранды, сбоку, скрытая зарослями все тех же гортензий, стояла Людмила. Судя по выражению ее лица, слова мужа она слышала. Резко повернулась и пошла в дом. Ключников ничего не заметил и, само собой, не догадывался, что ненароком вызвал гнев супруги. Вполне возможно, в ближайшее время достанется не только ему, но и Плетневу. Допрос с пристрастием как минимум. Мамаша делила любовника с подругой малолетней дочери? Занятные дела здесь творятся.
– Вам удалось что-то узнать? – спросил Ключников, перед тем как проститься.
– Вы получите подробный отчет от Максимильяна Эдмундовича, – заверил Вадим, отчитываться перед клиентами он не любил, с радостью перепоручая это Бергману.
– Что ж… благодарю…
Ключников пожал Вадиму руку, кивнул мне, и мы направились к гостевому дому.
– Как тебе, кстати, версия: Плетнев – растлитель малолетних, – ворчал Вадим, когда мы шли по тропинке. – И девчонку с перепугу утопил.
– Что-то слишком много здесь растлителей, – усмехнулась я.
– Может, у них тут общество педофилов?
– Ага. С батюшкой во главе.
В этот момент я заметила охранника, который встретил нас накануне. Он разматывал шланг, стоя возле ограждения из туй. То ли совмещал охрану с уходом за садом, то ли помогал садовнику от нечего делать.
– Добрый день! – крикнула я, направляясь к нему.
Вадим последовал за мной. Заколоченный дом на отшибе не шел из головы, вот я и решила расспросить охранника. Должно быть, он действительно располагал бездной времени: обстоятельно расспросил, что за дом я имею в виду, и начал издалека:
– Между прочим, это когда-то школа была. Начальная. Мой отец в ней учился. Четыре года здесь, а потом переводили в Прохорово, это километров пять отсюда. Там интернат. Батя в интернате оставаться не хотел, вот и бегал по десять километров в день туда-сюда, в любую погоду, один раз чуть не замерз, в метель попал. А еще до школы дом местному богатею принадлежал. Ситников его фамилия. Торгующий крестьянин, так тогда это называлось. Внизу лавка, второй этаж жилой. Раскулачили и сделали школу. Когда новую школу построили, это уже при мне, в доме библиотеку оставили. А в перестройку не до библиотек было, все позакрывали, у дома крыша протекла, книги в школу стащили, а дом стоял заброшенный, пока не появились наследники того самого Ситникова. Выжил мироед в холодных краях, дети или внуки в город вернулись, но до поры до времени не высовывались. А как можно стало, так и объявились. Очень им хотелось дедов дом назад получить.
– Получили?
– Не задарма. Продали им дом по тем временам за хорошие деньги. Новый хозяин дом отремонтировал, все сам, своими руками. Крепкий мужик. Хотел под дачу, у него в городе квартира была, а как, говорит,
