будем делать? – спросила я.
– Надо с бабой побеседовать, не зря она рванула как ошпаренная. Провожу тебя до поселка и вернусь. Должна она появиться, если барахлишко здесь.
– Вдруг мы ее так напугали, что ей не до барахла?
– Тогда ей придется искать другое жилье.
– Вот именно. И она отправится в город.
– Не отправится, – сказал Вадим, – если до сих пор этого не сделала.
– Знаешь, о чем я подумала?
– Узнаю, если скажешь.
– Повязка на голове женщины… Это может быть мать Иры Краско.
– Точно, – кивнул он. – А может и не быть. Но, допустим, может. Что нам это дает?
– Понятия не имею. Делать в таком месте ей вроде бы нечего. Она была с корзиной. Пошла в лес?
– И сбилась с дороги?
– Согласна, идея так себе.
– Предположим, Краско кого-то искала. Или навещала.
– А что? – немного поразмыслив, сказала я. – Мать Иры сомневается, что девочка утонула по неосторожности, узнала от мальчишек о странной женщине…
– И ее выследила? – кивнул Вадим. – Хрен знает… Почему бы и нет, в конце концов? Дальше топай одна, а я возвращаюсь. Придется сделать изрядный крюк, чтоб эта баба меня не засекла. Хотя сомневаюсь, что она рискнет так скоро появиться возле своей лачуги.
– Мне-то что делать?
– Позвони Джокеру и отдыхай.
Он махнул рукой и отправился назад по тропе, а я побрела к поселку. Второй день нашего пребывания здесь загадки лишь умножил, а вот успехами мы похвастаться не могли.
Я пила чай на веранде, когда со стороны дома Ключникова раздался возмущенный крик:
– Да как ты мог?!
Кричала, вне всякого сомнения, Людмила. Надо полагать, наша тайна раскрыта, по этой причине супруги и скандалят. Окно гостиной было распахнуто настежь, тут я увидела Ключникова, который окно поспешно закрыл, и пожелала ему удачи. Судя по всему, мадам здорово злилась. У нее любовник под боком, к которому она по ночам бегает, а здесь муж со своим расследованием. Весьма некстати. К дочери в Испанию она не торопится, предаваясь запретным радостям, и нате вам, сиди теперь дома, да еще переживай, как бы ненароком чего не накопали. Пожалуй, со двора нас попросят.
Я еще больше убедилась в этом мнении, когда увидела Ключникова. Крики в доме к тому моменту уже стихли, Павел Аркадьевич шел по вымощенной мрамором дорожке и, судя по унылой физиономии, готовился к еще одному неприятному разговору.
– Вы одна? – поднимаясь на веранду, задал он вопрос.
– Да. Что-нибудь случилось?
– Как вам сказать… – начал мямлить Ключников, опустился в кресло, вздохнул, словно тянул время. – Жена слышала наш разговор. Мне пришлось объяснить… в общем…
– Нам следует покинуть ваш дом? – пришла я ему на помощь, заподозрив, что ходить вокруг да около он будет еще очень долго.
– Нет,
