дочерей латыни и греческому: Вергилия надлежало штудировать сыновьям, а дочери, если повезет, выйдут замуж и не читая «Энеиды», – а чтобы привить им, по его выражению, «покорный нрав и долготерпение». Джейн, к слову, пригодится в жизни, особенно в последние годы, и то и другое. А еще – чтобы научить их «вести дом», с каковой целью Кассандре и Джейн надлежало прилежно изучать «Слугу на все руки» („Complete Servant“) – популярное руководство по ведению домашего хозяйства, книга для девочки-подростка конца XVIII века куда более актуальная, чем «Одиссея» или речи Цицерона.
Пианино предназначалось дочерям, а для младших сыновей, будущих моряков, Джордж Остен приобрел огромный глобус, микроскоп, компас и солнечные часы. Джейн, понятно, всеми этими мальчишескими забавами не интересовалась, а вот к чтению при посредстве книгочея Джеймса пристрастилась с самого детства; когда повзрослеет, будет называть книги «моими детьми». Книг в Стивентоне насчитывалось несколько сот: Джордж Остен был не из тех приходских священников, что не читают ничего, кроме Священного Писания. Круг чтения его младшей дочери был обширен – от священных книг, кулинарных пособий и «Слуги на все руки» до тогдашних блокбастеров вроде «Полуночного колокола»:
«Девочки сбежали по ступенькам, и тут на их лицах изобразился ужас. Старшая, заливаясь слезами, поведала им, что дядюшкина постель пуста и залита кровью».
От французской грамматики, на обложке которой еще совсем детским, изломанным почерком восьмилетней Джейн Остен написано: «Ничего не получается», до «Истории Англии с древнейших времен до смерти Георга II». Со временем Джейн сочинит свою собственную, пародийную историю Англии, а Кассандра проиллюстрирует ее портретами монархов, в том числе и фаворитки Джейн – Марии Стюарт. Чуть позже к этим книгам прибавились стихи Уильяма Каупера и эссе властителя дум английского восемнадцатого века, критика, поэта и лексикографа Сэмюэля Джонсона. «Мой дорогой доктор» будет называть Джонсона Джейн, его горячая поклонница.
4
Домашним образованием дело, однако, не ограничилось. Джейн не было и восьми, когда ее все же отправили учиться «на сторону». С детьми – с девочками реже, с мальчиками почти в обязательном порядке – англичане в этом отношении никогда не церемонились. В России говорили: «Пускай его послужит», в Англии: «Пускай его поучится», и еще хорошо если в закрытой школе – могли ведь отправить к совершенно чужому человеку, наставнику, пускай поучит их отпрыска перед школой уму-разуму; не родительское это дело.
Отъезд из Стивентона не стал, однако, для Джейн трагедией, ведь приход она покидала вместе с любимой старшей сестрой, да и ехала не куда-нибудь, а в Оксфорд, Джеймсу под крылышко. Не в Оксфордский университет, разумеется (мала, да и девочка), а в школу-интернат некоей миссис Коли, чей покойный муж долгие годы возглавлял Брейсноуз-колледж.
Академическим образованием миссис Коли своих воспитанниц обременяла не слишком, но и не обижала,
