плохо.
– Гнать надобно таких родственников…
– Вот когда у тебя объявятся, тогда и погонишь.
Скривился.
– Теперь твоя очередь. – Саломея откинулась на хлипком стульчике и руки на груди скрестила. – Рассказывай, чем тебе Варвара не угодила…
На мгновенье показалось, что Далматов просто встанет и уйдет, опять исчезнет… и теперь точно Саломея не станет ни звонками докучать, ни визитами. Но он лишь вздохнул и виски потер.
– Надо было сразу с тобой поговорить.
– Надо было, – легко согласилась она.
– Я надеялся провернуть это дело быстро, но вот… ты знаешь, что за твоей сестрицей череда трупов тянется?
– Что?
– Не знаешь, – с чувством огромного удовлетворения произнес он. – Так вот слушай…
Варвара Никитична Барсукова, а в девичестве – Потапова, обладала редкостной целеустремленностью. К сожалению, цель в своей жизни имела одну – выйти замуж.
Первой жертвой ее стал учитель физики, молодой, неопытный, а потому позволивший себе переступить грань. И пусть была Варвара уже в одиннадцатом классе, да по годам являлась особою совершеннолетней, пылкий роман их, а затем и последовавшее бракосочетание вызвали немалый скандал. Скандал закончился увольнением, которое и положило конец едва начавшейся семейной жизни. По официальной версии, супруг Варвары Никитичны не вынес общественного осуждения и в порыве раскаяния влез в петлю.
Варвара в это время находилась у родителей. Труп обнаружила соседка, заглянувшая не то за солью, не то за спичками, не то еще по какой надобности. Она и вызвала милицию.
Дело быстро закрыли.
Да и очевидно же, что самоубийство. И записка предсмертная имеется, и причин полно… матушка несчастного, конечно, пыталась обвинить во всем неугодную невестку, особенно когда выяснилось, что квартирка супруга отошла ей по завещанию, но все обвинения были признаны несостоятельными.
Вдовствовала Варвара недолго, хотя траур носила честно, однако спустя год вновь вышла замуж, на сей раз за предпринимателя средней руки. Он был старше Варвары на десяток лет и имел дурную привычку отмечать жизненные удачи, как и жизненные неудачи, обильными возлияниями.
Спустя месяца три после свадьбы Яков Никитич упился до белой горячки, в припадке которой свел счеты с жизнью. Правда, петле он предпочел прадедов револьвер. Это дело расследовали не в пример тщательней, однако же у вдовы вновь имелось алиби, на сей раз куда более надежное. Последнюю неделю она провела на курорте, в Турции, откуда и была вызвана на опознание…
По мужу она горевала года два, пока не закончились деньги, а затем опять вышла замуж.
– Что ты хочешь сказать… – Почему-то слушать Далматова было неприятно. И все, сказанное им, звучало так… так, будто он обвинял Варвару.
А она не виновата.
Саломея чувствовала, что не виновата, и верила, вернее, хотела верить. В конце концов,
