style="font-size:15px;"> – Музыка такая красивая, а создают ее стуча по клавишам.
– Немцы – да, но не мы.
– Итальянцы не играют на пианино?
– Есть разные степени сочувствия. – В голосе Орфео слышалась паника, тело и лицо дергались. – Вдруг они ворвутся сюда, лопоча на своем варварском языке, словно мартышка, давящаяся апельсином. Иногда мне снится, что немец смеется надо мной, потому что я такой коротышка. Смотрит на меня и тычет пальцем, а его рот сворачивается, как свиток. «Ты такой низенький! – говорит он. – Какой у тебя рост, один метр?» Но я все держу под контролем. Просто не обращаю внимания. Полностью владею ситуацией. Я вижу этот сон каждую ночь. Эти люди высокие, но они безумцы. Поэтому они говорят так, будто им делают операцию без наркоза.
– Мне не кажется, что у них ужасный язык, – возразил Алессандро. – Он такой же красивый, как наш, ну, почти.
– Не отдавай Венецию этим выпивохам.
– И не собираюсь.
Орфео согнул руки, сжал кулаки.
– Будешь сражаться?
– Сражаться с кем?
– С немцами, вот с кем!
– Войны не будет.
– А если все-таки случится?
– Никаких немцев, кроме туристов, здесь никогда не будет!
– Из-за таких людей, как ты… – В голосе Орфео слышалось неприкрытое отвращение. – От Рима остались одни руины. И так уже тысячи лет.
– Почему? Потому что я не убиваю туристов?
– Нет, из-за слонов.
– Слонов?
– Римляне чувствовали себя в безопасности, потому что слоны жили по другую сторону моря, но Ганнибал оказался умнее. Он кормил слонов виноградом и медом, пока они не раздулись, как бочки, а потом в Сеуте заманил их в воду, говоря: «Давайте немного поплаваем», – и течение отнесло их к Испании, где они вышли на берег. – Он повернулся к усатому писцу. – Разве это неправда?
– Не знаю. Меня там не было, – ответил писец.
– Ах! Вы оба трусы. – Орфео покачал головой. – И вот для двух трусов два факта. Они уже покорили Италию: Милан, Венецию, Фиренцу, Болонью и Геную. Осталось только официально это признать. И люди, которые смогут их побить, – это те, кто прошел необходимую подготовку и готов сражаться до последнего.
– Это три факта, – встрял в разговор еще один писец.
– И что? Кто ты такой, чтобы придираться к цифрам? Я не могу разобрать твои пятерки: они все кажутся шестерками.
Писцы заспорили. Алессандро вернулся к португальскому контракту, думая о слонах, выбирающихся из моря на южное побережье Испании. Австрийцы, конечно, располагают боевыми кораблями в Средиземном море, впрочем, они могли бы просто спуститься из Тироля без всяких слонов, но сейчас царит мир, можно не думать о войне, никто не требует от него погибнуть во цвете лет. История осчастливила его таким подарком, и он испытывал глубокую благодарность, отказываясь даже представить себе войну. Ничто не ограничивало его свободы, и он это знал.
