поднять с колен…
Плеть
Над моей страной…
На подоконнике замёрзший цикламен.
Когда-то кот сидел, старея, в старом кресле…
Шум во дворе не обещал нам перемен,
А просто осень: в ней опять дожди воскресли.
По ним скучает в коридоре чёрный зонт.
Идут часы. И жизнь идёт. И дождь не вечен.
По мокрой крыше он скользнёт за горизонт —
И был таков: прости-прощай… на целый вечер…
И в белых чашках на столе горячий чай.
Но скоро-скоро сменит ветер дождь на вьюгу.
“Переживём”, – мы скажем вместе невзначай
И, улыбнувшись, сядем рядышком друг с другом…
Ах, Боже мой, их крылья – как ножи…
Кружат вороны чёрные по кругу,
Закладывая круто виражи,
Заглатывая в небе тень друг друга…
И режут крылья судьбы и года,
Народы, города и даже страны…
Кровит воронка времени – беда:
Чернеет век от чёрного тирана.
История не терпит суеты.
Но терпит почему-то, как ни странно,
Молчание души – до нищеты,
До комы духа, с пульсом жизни рваным.
И новый Ирод плещется во лжи,
Глотая нефть и всем грозя ракетой…
Закладывая круто виражи
Дорог, что никогда не выйдут к свету.
И Бог молчит. И сердце взаперти.
И век скользит по выжженной спирали…
Нам Свет был дан и путь, к нему идти…
Молчаньем душ мы сами Тьму избрали…
Куинджи бродит по заброшенным бульварам…
Тьма подворотни проглотила тень от кошки…
Фонарь без зависти кивает красным фарам…
Луна, как мёд, стекла с краёв небесной ложки…
И замер Бог во всепрощающем моленье
За этот мир, где никому никто не нужен.
И замер мир в ладони Бога на мгновенье
Стеклянным шаром… потряси – метель закружит…
Клоун и шарик.
Видишь, как тонко.
Видишь, как нервно
Вышита драма…
Время и карлик.
Дней перепонка
Лопнет бездарно
Болью от шрама…
Данте, как Вечность,
В снах Боттичелли…
Друг, милый Гамлет,
Больше не надо…
Выйди из круга.
Время – качели…
Всё повторится,
Все круги ада…
Бредёт он один, зацелованный снегом,
Вдоль спящих каналов озябшей Невы.
Трамвайного бега мелодия следом.
Как с неба… но всё приземлённей, увы.
И дом, с полыхающей алой геранью.
И мамин портрет, где она молода.
Какие-то
