времени все, как один, упокоились с миром. С какого такого им вдруг всем помереть вздумалось – не уточняется. Но вряд ли они сделали это самостоятельно и по собственной доброй воле.
– Все верно, – проигнорировал мои старания Сократ, все еще восседающий рядом неподвижной кошкой–копилкой. – Никто не мог попасть в Тимеису, если того не желали её обитатели. Невозможно представить, чтобы кто–то просто вывалился посреди белых песков.
– Вывалился – очень точная формулировка, – проворчала я и вновь почесалась.
– А как вы обратно вернулись? – встрепенулся от каких–то своих размышлений кот, пока я пыталась содрать кожу у себя на затылке.
– Мы не возвращались, – пожала в плечами. – Скорее, нас вернули. Сатус начал на меня наседать, требуя пояснить, как я воспользовалась межпространством. Я как могла отгавкивалась, а потом вдруг на нас налетел смерч, и пустыня, в буквальном смысле, выплюнула нас посреди школьного двора, едва ли не на голову какой–то слегка нервозной барышне.
– Значит, вот с какой целью Сатус ночью приволок тебя в библиотеку, – Сократ раздраженно дернул хвостом из стороны в сторону. – Хотел выяснить, как тебе удалось попасть в Тимеису.
– Ну, да, – нехотя признала я. – Только, скорее всего, он уже все выяснил, только мне рассказать не успел. Пожар помешал.
– Вот с этого момента поподробнее, – встрепенулся усатый.
– Не могу, – развела я руками. – Все подробности вон, – я мотнула головой в предполагаемом направлении библиотеки, – остались у Сатуса.
– Но что–то же он тебе сказал! – еще больше округлил свой и так широко распахнутый единственный глаз. Надо будет как–нибудь поинтересоваться, что стало с другим.
– Сказал, – согласилась я. – Вернее, зачитал отрывок из какой–то странной книжки, в которой вместо нормальных букв были палочки да полосочки всех мастей и толщин.
– Ты сможешь вспомнить, что он тебе прочитал? – тут же вцепился в эту информацию Сократ, как в полупридушенную мышь, которая умирает, но продолжает бороться за спасение.
– Нет, – качнула я головой, скривившись. – У меня не настолько хорошая память.
– Постарайся хотя бы вспомнить, о чем там шла речь, – продолжал наседать на меня котяра.
– Ну, – закусила я губу, отводя взгляд к окну. – Там было что–то про прекрасных созданий, которые величественны и опасны… Знаешь, было очень много прилагательных и странных формулировок, но заканчивалось всё пассажем про алмазный серп, золотую корону и месть. Да, еще было какое–то странное слово в конце – то ли имя, то ли титул. Вроде обращения.
– Какое слово?
– Не помню, – я поникла, шаркнув ножкой по полу, помолчала, раздумывая, говорить Сократу или нет, но в итоге решила, что он – мой единственный друг здесь. Хоть кому–то же доверять надо. – Знаешь, это еще не всё.
– Есть еще что–то? – я не видела
