читал, но осуждаю», – ехидно ответил воображаемый темноволосый красавчик, смахнул рукой волосы с лица и рассмеялся глумливо и гадко.
И как ей только в голову пришло сравнивать этого морального урода с героем собственной книги! Ну, глаза голубые у обоих, ну и что?
– Ты просто ничего не знаешь! – отчаянно крикнула Ника уже вслух. – Я написала хорошую книгу, очень хорошую! Ты бы первый признал это, если бы сподобился ознакомиться!
Она доела мороженое, но настроение так и не улучшилось, только зря деньги истратила. Из глаз полились было слезы, но Ника торопливо принялась промакивать их подолом рубашки. Нельзя плакать. Нельзя верить в злые насмешки черствых и глупых людей. Она сильная, она еще и не такое переживала. Она всем покажет, кто тут графоман, а кто настоящий писатель!
Перед глазами Ники снова нарисовалась безумная сцена случившегося в офисе «Книжного дома». Как в замедленной съемке она наблюдала: кофе летит-летит-летит прямо в лицо ее жертве, потом растекается по коже и волосам, капает с носа и подбородка, и красавчик ошалело открывает и закрывает рот, смотрит на нее совершенно диким взглядом, и сразу видно, как глубоко он шокирован – просто не может поверить, что подобное действительно с ним произошло.
Никогда в жизни Ника не выкидывала подобных фокусов. Никогда и мухи не обидела, была исключительно хорошей умной девочкой, которой гордились сначала родители, потом преподаватели в школе, потому преподаватели в университете, где она была лучшей ученицей на курсе. Ника понятия не имела, что за затмение на нее нашло. Со злости вылить кофе на незнакомого человека лишь потому, что он сказал ей что-то обидное? Словно это была не она, а какая-то совсем другая Ника, злая, мстительная, опасная – настоящая стерва.
Странно, что она так разозлилась именно на темноволосого господина Я-Красив-Как-Античный-Бог, даже противная Лора и этот тощий Элиот взбесили ее меньше. Еще более странно, что она ни капли не жалела о своей выходке. Будет теперь знать, как называть талантливых авторов графоманами!
***
– Как они мне надоели, – сказал Кейден, отвернувшись, чтобы его не слышал никто, кроме Редрика.
– Бремя власти? – ухмыльнулся Рик. – Намекаешь, что пожалеть тебя надо? Ну-ну.
– Ты не нунукай, а поехали лучше со мной в Дальний лес. Ловчие божились, что загнали на участке у большого поля оленя и кабанчика – поохотимся вдвоем, согласен? Надоело торчать тут с этими знатными попрошайками – хватит с меня, я с утра на посту.
– Как скажешь, мой король, – подмигнул Рик. – Ты же в курсе, я любую твою затею готов поддержать, даже самую дурацкую, кроме голодовки.
Кейден рассмеялся и махнул рукой, подзывая к себе главного егеря. Рик не слышал, что он ему сказал, но догадаться было несложно: надо полагать, приказал уведомить ловчих, дежуривших в Дальнем лесу, чтобы ждали прибытия короля.
– Продолжайте без меня, – донеслось до Редрика: Кейден повысил голос. – Дворянам дозволяется сегодня травить
