target="_blank" rel="nofollow" href="#n2" type="note">[2]. Ему хотелось купить мне что-нибудь. Я плелась за ним, обозревая множество витрин с выставленным товаром и без конца отказываясь от его безумных предложений купить это или то. Но он все-таки приобрел для меня в одном магазинчике перламутровую заколку для волос, которая была выполнена в виде изящной бабочки. Потом мы перекусили в маленьком кафе с европейской кухней, и Петр повел меня к какому-то древнему на вид зданию.
– Кабукидза! – гордо сказал он, махнув рукой в сторону здания.
– И что? – устало спросила я.
– Глупышка моя! – расхохотался он. – Это знаменитое здание театра кабуки. Я, по правде говоря, все еще удивлен, какой ненормальный решился открыть в вашем провинциальном городке такой театр. Ведь это необычайно сложное искусство! По правилам актеры должны изъясняться только на старояпонском языке. Хотя в Кабукидза есть специальные наушники на местах, и в них идет синхронный перевод на английский.
– Да разве у нас настоящий театр? – отмахнулась я. – Так, стилизация! У нас и спектакли-то шли не больше часа, а реально они должны продолжаться никак не меньше трех. Мы никогда не могли осилить пьесу целиком, поэтому представляли обычно только один акт.
– Может, зайдем на представление? – оживился Петр.
– Нет, в другой раз, – взмолилась я. – У меня уже сил нет!
Перелет, погода более теплая, чем в Москве, но очень сырая и ветреная, шумный, чужой и нарядный город с непривычными для глаз пестрыми красками, звуковой фон незнакомой речи – все это действовало утомительно. Хотя многие говорили на английском, поэтому абсолютный вакуум я не чувствовала.
Мы переночевали в гостинице, причем я даже не помнила, как заснула, и на следующий день улетели в Наха. Выйдя из самолета, сразу попали в летний, сияющий ярким солнцем мир субтропиков. Дом, где жил Юкио, находился на окраине города возле большого парка. Он внешним видом походил на серые панельные пятиэтажки, которых так много в России. Квартира располагалась на втором этаже. Лифт отсутствовал. Мы поднялись, открыли двери и вошли. Квартира была двухкомнатной, небольшой и почти пустой. В спальне прямо на полу лежал квадратный матрас, застеленный ярким, расшитым узорами покрывалом. На нем я увидела два валика и поняла, что они заменяют подушки. В гостиной пол застилали разноцветные циновки, и стоял очень низкий деревянный столик. В стене находилась полукруглая ниша, в которой возвышалась керамическая ваза, расписанная цветами и бабочками. Встроенные шкафы-купе казались просто деревянными стенами, и я их сразу даже не заметила.
– Ну вот и наше жилье! – радостно сказал Петр и снял ботинки у двери.
Через несколько дней я привыкла и даже обустроилась в этом пустом пространстве. Разложила вещи по шкафам, купила несколько стилизованных нарядов, красивый сервиз из тончайшего, просвечивающего на солнце фарфора и чай разных сортов. Я уже чувствовала себя спокойно, и мне даже нравилась роль молодой жены. Петр улетел на три
