ие уж и колючие, а вкусные! Не хуже нашей клубники, а какие после них сновидения! Мы с Марусей наберем корзиночку, умнём килограмм-другой и на боковую. По всей Марсиановке храп Маруськин катится. А на лицо поглядишь – улыбается, хорошо ей там, развратнице!
Марсиановка – деревня старинная. Раньше, до того как на дом культуры марсианский корабль упал, Горынычевкой называлась. Говорят, что в древности в нашем портале Змей Горыныч своих наложниц держал. Чудовище глупое и бестолковое, но хоровое пение любило. От него и погибло. Усыпили девицы Горыныча колыбельной, да во все головы и придушили. В честь этой красивой легенды у портала дом культуры и построили.
Одно время в портал за целебной водой ходили, там ключ бил. Девки из него на Ивана-Купалу обливались, да хороводы водили. Кстати, рождаемость у нас тогда была на высшем уровне, не то, что сейчас. Ну а после разгрома культурной жизни, мужики совсем обозлились – все ненужные запчасти от корабля в портал затянули. Родник ушел, а началась у нас новая жизнь – со всевозможными перемещениями во времени и пространстве. Видимо, что-то там их корабь напортачил, так что вместо целебной водички одни искажения пошли. Ну да это все цветочки, а сказочки дальше будут. Да такие, что закачаешься. Ведь жители Марсиановки не только кактусовкой славятся, но и помочь дружественной цивилизации могут. Даже если сами того не планировали.
Однажды ночью слышу я сквозь храп стук какой-то. Будто Маруська ногой в стену долбит. Поглядел – лежит мой ангелочек, не шевелится. Я к двери, а она сама распахивается, и на пороге двое в плащах:
– Можно у вас спрятаться?
А глаза такие добрые, ясные, ну точно, или убили кого-то, или украли чего.
– Пожалуйста, – говорю, – есть погреб с соленьями или в шкаф можно.
Они переглянулись, дверь закрыли.
– А чтобы излучение не проходило, ничего нет? – с надеждой такой спрашивают.
– Отчего же нет? Вот, в бункер пожалуйте. Лестница прямо под вами.
И легонько так кнопочку на браслете нажимаю – они под пол и провалились. Там у меня труба в бункер. Если портал шалить начинает, мы туда с Маруськой хоронимся. Месяц можно просидеть, ни в чем себе не отказывая. Но я больше недели не выдерживал, очень у меня Маруська любвеобильная.
Только я к Маруське под бочок пристроился погреться, снова стук в дверь. «Ну, – думаю, – полиция пожаловала». И не ошибся. Входят двое, осматриваются, про тех в плащах спрашивают. Ну чё, я буду копам ребят выдавать?! Мне это безынтересно.
– Никого не было, ничего не видел, – говорю.
А они:
– Вот наша визитка. Сообщите, когда появятся! – И за дверь метнулись.
Я выглянул – они уже к березкам приближаются, секунда – и испарились, будто и не было. Сколько ни смотрю на этот портал, каждый раз удивляюсь.
– На выход пожалуйте, – говорю я беглым. – Там лесенка незаметная.
Вылезли они, поблагодарили и сказали, что в прошлом лучше прятаться, так как там все улицы знакомые, а то понастроят новых зданий – ничего не узнаешь потом. И быстро к порталу двинулись.
Эх, ночка неспокойная выдалась! Маруське хорошо, она этих кактусов объелась и храпит, а мне опять в дверь колотят. Снова из-под теплого одеяла вылезать пришлось, копам дверь открывать. Вручили они мне приборчик какой-то типа рации, пароли и номера каналов, по которым с ними связываться дали и в портале исчезли.
Я дверь закрыл. «Ну, – думаю, не буду больше никому открывать, благотворительностью заниматься. И так уже карма вся светится, скоро к Маруське подойти не смогу». Вставил беруши и улегся. Пропадай все пропадом вместе с приборчиком вашим!
Чувствую, будто трясет меня кто-то за руку. Маруська с другой стороны лежит – значит, опять началось. Открываю глаза – один беглец приборчик в руках крутит, а второй на кровати сидит.
– Вы нас извините, – говорит. – Вы не открывали, мы через окно зашли.
– Можно мы этот прибор с собой заберем? – говорит второй. – Здесь указаны каналы и временные промежутки, в которые полицейские ушли. Пока они в будущем, нам в прошлом можно отсидеться.
– Пожалуйста, – отвечаю, – берите и уматывайте поскорее.
Ушли они, прихватив приборчик. Но недолго музыка играла, недолго Марусин храп меня радовал монотонностью и спокойствием. Наступило утро. Голова тяжелая, словно и не спал ни минуты. Маруська по делам засуетилась. Гремит, кастрюлями грохочет – не подремлешь. Вдруг стук в дверь. Копы заявились и стали прибор требовать обратно. И так настойчиво. Если он им так нужен, то зачем давали? Только Маруська ничего не понимает, глаза округляет.
– Дети, – говорю, – поиграть взяли и к друзьям убежали. – Приходите через часок, мы вам приборчик вернем. Маруська на меня еще больше
