Лорингов ничего хорошего. А за сегодняшний пустяк я не прошу благодарности. Сделал я то, что сделал, не ради тебя или твоего монастыря, а потому лишь, что так мне было угодно.
Аббат побагровел от этих дерзких слов и гневно закусил губу. За него ответил ключарь.
– Было бы пристойнее и учтивее, – сказал он, – если бы ты обращался к святому отцу аббату с тем почтительным смирением, какого требует высокий сан князя церкви.
Юноша обратил смелый взор на монаха, и лицо его потемнело от гнева.
– Если бы не твое одеяние и не твои побелевшие волосы, я бы ответил тебе по-иному, – сказал он. – Ведь ты тот тощий волк, который неумолчно рычит у нашего порога, зарясь на еще оставшиеся нам крохи. Со мной говори и делай что хочешь, но, клянусь святым Павлом, если ваша ненасытная стая посмеет напасть на благородную даму Эрминтруду, я вот этим хлыстом прогоню их с того клочка, который еще остался нам от земель моего отца!
– Берегись, Найджел Лоринг! Берегись! – вскричал аббат, поднимая палец. – Или закон Англии тебя не страшит?
– Справедливого закона я страшусь и повинуюсь ему.
– Или ты не почитаешь Святой Церкви?
– Почитаю все, что есть в ней святого. Но не почитаю тех, кто притесняет бедняков или крадет соседскую землю.
– Дерзновенный! Отлучение от нее карало многих и многих за куда меньшее, чем то, что ты наговорил сейчас. Но нынче нам не подобает судить тебя слишком строго. Ты молод, горяч, и необдуманные слова легко срываются с твоих уст. Как там лесник?
– Раны его тяжки, отче аббат, но он останется жив, – ответил монах, который склонялся над неподвижным телом. – С помощью кровопусканий и снадобий на меду я поставлю его на ноги через месяц.
– Так отнесите его в лазарет. А теперь, как нам поступить с этим необузданным зверем, который все еще косится и фыркает на нас вон там за оградой, точно мыслит о Святой Церкви столь же непочтительно, как и сквайр Найджел?
– Вот же Эйлвард, – сказал кто-то из монахов. – Конь принадлежал ему, и, без сомнения, он заберет его назад к себе на ферму.
Но дородный краснолицый крестьянин покачал головой.
– Ну уж нет! – сказал он. – Этот живодер дважды гонялся за мной по выгону и чуть было не вышиб дух из моего парня. Сэмкин знай твердил, что не видать ему счастья, пока он не поскачет на нем. Вот до сих пор он счастья и не видит. Из моих работников никто носа не смел сунуть в его стойло. Черным был тот день, когда я взял его из конюшен Гилфордского замка, где они не могли с ним сладить и ни один конюх не посмел его оседлать! Ключарь забрал его за пятьдесят шиллингов долга по собственной воле, так пусть и будет по его, а назад я тварь эту ни за какие коврижки не возьму!
– Здесь он тоже не останется, – объявил аббат. – Брат ключарь, раз ты вызвал дьявола, то тебе и изгнать его отсюда.
– С
