лишь темным секретным ходом, из которого тайком можно было наблюдать за пиршеством.
– Выходит то, что мы сестры вовсе ничего не значит? – спросила я, устремив свой взор на сестру. Хоть в темноте я и не могла разглядеть ее лица, но прекрасно знала, что та украдкой приподняла одну бровь. Так было всегда, когда она злилась.
– Глупая, они королевской крови. Они не имеют права любить друг друга. Их долг любить лишь Ошор и свою корону, – ответила Ханна.
– Нет, – запротестовала я, – король преисполнен светлых чувств. Его законная супруга будет купаться не только в роскоши, но и в любви.
– Как же, – усмехнулась сестра. – Король никогда не полюбит одну. С его аппетитами это невозможно.
– Он не такой, Ханна, – сжав кулаки, сказала я. – Я поклялась в верности королю и не позволю, чтобы кто-то говорил о Его Величестве подобные вещи.
– Быть может, ты и в любви ему мечтаешь поклясться? – сверкнули зловещим светом в темноте глаза Ханны.
– Нет, – робко ответила я, радуясь тому, что в полумраке не видно, как налились румянцем мои щеки.
Ханна
Малышка Руна без ума от короля. И как я раньше не замечала ее восторженного взгляда? Что же, сейчас это может сыграть нам на руку. Я больше не намерена жить в тени замка. Мое место среди почетных гостей этого пиршества.
С тех пор, как умер отец, прошло пять лет. Мне было четырнадцать, когда король отдал приказ и папа лишился головы. Руне не было и тринадцати. Он устроил мятеж. Отец хотел положить конец правлению династии Хэйлиш. Его план был изначально обречен на провал. Несмотря на то, что Тэйлор тогда только взошел на трон и был слаб и не опытен, его руками правила Кайра. Впрочем, сейчас ничего не изменилось. Ее Величество королева-мать по-прежнему заправляет Ошором через своего сына. Хоть он этому и противится, но ей удается находить рычаги давления на него.
Король прислонил поочередно к шее дейры символы стихий. Я невольно поежилась, инстинктивно потирая шею в том самом месте, где осталась метка от раскаленного металла. За это время я успела с ней породниться, но по-прежнему вспоминала церемонию с содроганием.
– Она даже не вздрогнула, – прошептала я, негодуя.
Еще во время приготовления к торжеству, я испытала не самые приятные чувства по отношению к ней. Хоть она и была хороша собой, но характер у нее был вовсе не такой покладистый, как у большинства женщин Ошора. Она будто бы бросала всем вызов.
– Стихии одарили ее не только красотой, но и силой, – с восторгом прошептала Руна, неотрывно следя через небольшое отверстие в стене за происходящим в торжественном зале.
– В замке шепчутся о том, что она вовсе не верна королю. Она боготворит Айшу. При первом же удобном случае она нанесет нам сокрушительный удар. Его Величество впустил лису в курятник, – раздраженно ответила я. Мне вовсе не нравилось, что сестра боготворит эту девушку. – Говорят, она пробралась в замок, в чем мать родила, и плясала для короля колдовские
