итоге пять месяцев назад Катя стала матерью. Она родила чудесного мальчика, которого я полюбила с первого взгляда.
И хотя я души не чаю в племяннике, меня до сих пор не отпускает мысль, правильно ли я поступила, что не дала сестре сделать аборт.
Имела ли я право делать выбор за неё, даже из благих намерений?
Катю рождение сына не радовало. Она практически не занималась Кирюшей, перекинув заботу о нем на мои плечи. Через пару дней после выписки из роддома она вернулась на работу и к прежней жизни.
Стала часто ходить в клубы и тренажерные залы, а возвращалась домой ближе к утру чаще пьяной. Ни уговоры, ни ссоры, ни попытки воззвать к ее материнскому сердцу не возымели успеха. Сестра только злилась и кричала, что это мне нужен был ребенок, а не ей. И я, чувствуя перед ней вину, снова отпрашивалась с работы и занималась племянником.
Однажды, во время очередной ссоры, я накричала на сестру и сказала, что если она не прекратит шляться по клубам и пить, станет как наша мать.
Тогда Катя разревелась и призналась, что ее изнасиловали. Что Кирюша плод насилия.
Ее слова стали для меня шоком. Я думала, она забеременела от парня из своей компании, а оказалось, что ее изнасиловал какой-то незнакомец из клуба.
Я порывалась его найти. Не знаю, что бы я сделала с ним, если бы в тот момент он попался мне на глаза.
Но, к сожалению, сестра не знала, кто он и где его искать. После этого я опять, сочувствуя ей, какое-то время терпела ее постоянное отсутствие дома и полное безразличие к сыну.
Мне сложно было ее винить. Но я осознавала, что так дальше не может продолжаться.
Я не могу бросить работу и сидеть постоянно с Кириллом. Как не могу постоянно просить хозяйку квартиры, бабу Валю, присматривать за малышом. У нее возраст, а с младенцем много хлопот. Она и так по доброте душевной помогает мне во всем. Сидит с Кирюшей, когда мне нужно показать клиентам очередные богатые хоромы.
Вариант отдать племянника в приют я даже не рассматривала. Я не могла так с ним поступить. Он ведь ни в чем не виноват. Он и так лишен материнской любви. Оставить его совсем одного я просто не могла.
Поэтому, разрываемая тяжелыми мыслями, я каждый день искала выход.
Услышав зарождающийся плач племянника, быстро встала с кровати, при этом стараясь не разбудить сестру.
Включив ночник, склонилась над кроваткой и проверила памперс. Он был полным.
Достав хныкающего Кирюшу из кроватки, положила его на пеленальный столик. Я уже наловчилась менять памперсы, поэтому много времени сей процесс не занял. Но Кирюша не собирался успокаиваться. Он стал еще громче плакать.
Посмотрев на часы, поняла, что он, скорее всего, голоден. Нужно было идти на кухню, развести ему смесь и подогреть. Делать это было удобнее без ребенка на руках, но оставлять малыша плакать в кроватке не хотелось.
Пока я раздумывала, как поступить, от плача проснулась сестра.
– Да когда он уже наконец
