а не попытку проникнуть в ту глубину, из которая и выплывает сценарий данной роли.
Поэтому исследователи данной проблемы, в сущности, уклоняются от поиска основания и причин, из которых действительно исходят поступки личностей в истории.
В частности, желания и инстинкты, исходящие и животного сознания, вряд ли могут привести к великим свершения для блага общества, поскольку они, что прекрасно демонстрируют животные, ограничиваются лишь стремлением к выживанию, размножению, улучшению собственного положения и, желательно, неплохому питанию.
Воля и переживания всего лишь сопровождают действия личности.
Коллективизм, вопреки историческим фактам, вообще отрицает влияние личности на ход истории.
Любое пространство, в котором находятся личности, хотя бы и кастовое, отнюдь не запрещает им действовать по собственным соображениям, так как они не роботы.
*
По-видимому, наиболее адекватно к проблеме личности в истории по сравнению в предшествующими и последующими исследователями подошел Г. В. Плеханов, хотя и он не обнаружил ту или те силы, которые скрываются за действиями личностей.
Противоречие между признанием, с одной стороны, за личностью наиболее широкой роли в истории, и, с другой стороны, утверждением о подчинении исторического движения неким общим законами он пытался разрешить в своей работе «К вопросу о роли личности в истории» [5].
Плеханов указывает: «Столкновение этих двух взглядов приняло вид антиномии, первом членом которой являлись общие законы, а вторым – деятельность личностей. С точки зрения второго члена антиномии история представлялась простым сцеплением случайностей, с точки зрения первого ее члена казалось, что действием общих причин были обусловлены даже индивидуальные черты исторических событий» [5, с. 32].
В своей работе он предполагал в некоем синтезе не только разрешить эту проблему, но найти основание, обусловливающее ход исторических событий.
Критикуя признание роли личностей в истории главенствующей, Плеханов на примере французской революции 1789 года совершенно справедливо отмечает: «…бури, еще недавно пережитые Францией, очень ясно показали, что ход исторических событий определяется далеко не одними только сознательными поступками людей. События совершаются под влиянием какой-то скрытой необходимости, уже одно только это обстоятельство должно было наводить на мысль о том, что эти события совершаются под влиянием какой-то скрытой необходимости, действующей подобно скрытым силам природы, слепо, но сообразно известным непреложным законам» [там же, с. 17].
Пытаясь диалектически сочетать некие «непреложные законы» с определенным влиянием на ход исторического процесса личностей, Плеханов ставит на место движущей силы исторического процесса развитие производительных сил, полагая, что именно ими «…обусловливаются последовательные изменения в общественных отношениях
