убил… А к ночи будем в Приозёрном. И мало ли какая гнусь там спит – силу, в смысле, поберечь бы. Не?..
– Зимой? – фыркнул знающий. – Беречь силу? Мне?
Ну да, признала я. Глупо.
– Не бойся, я – не Стужа, – поддел Зим. – И горки у меня такими же не получатся. Они будут проще, медленней и короче. Зато к ночи мы не только в Приозёрном будем, но и записи отыщем. Сама же говорила, не надо откладывать на послезавтра то, что можно сделать сейчас.
– Дело не в страхе, – я пока не могла понять, почему меня отталкивала здравая мысль сократить путь.
Да, повторюсь, не понравились горки. Но если надо, то я что угодно вытерплю. Даже силу осени и отрезанность от внутреннего солнца целый сезон терплю. Нет. Это что-то другое.
– Это что-то другое… – повторила я, озираясь.
Давай же, не молчи! Подскажи!
Но Шамир молчал.
Хорошо. Сыграем в знакомую игру. Правила ты знаешь. Молчи, если нет. Толкни ветром, если да.
Дело не в горках? Дело в полезном пути? Мы можем что-то увидеть по дороге? Полезное и важное?
Ветер взъерошил мои волосы, а солнце, показалось, улыбнулось.
– Идём пешком, – «перевела» я намёк Шамира. – Внимательно смотрим по сторонам… и не только. В нашем прошлом скрыто множество тайн, а пределы – ключ к ним.
– Всё правильно, – прошептала Светла. – Восточная гряда собрана из осколков разных городов, но не все слиты в скалы. Мелкие и ненужные разбросаны по округе. Здесь можно много, очень много интересного найти. Особенно когда сопровождает знающий. И много времени мы не потеряем. Полдня погоды не сделают.
Зим выглядел и разочарованным, и заинтересованным. Конечно, хотелось покопаться в загадках пределов. Но и попробовать чары ледяных горок – тоже.
– Нам ещё обратно идти, – напомнил дядя Смел. – Сохрани чары, парень. Пригодятся. А до Южной гряды можно будет и с ветерком.
Я поправила сумку и первой устремилась вперёд.
Осколки…
Да весь наш мир – одни сплошные осколки. Во времена Забытых он рухнул с высоты своего самомнения, да так и остался лежать разбитым. Города – в осколки. Народы – в осколки. Память – в осколки. Дух Шамира – в осколки. И сколько нам всё это собирать в одно целое, и будет ли оно «рабочим»… Хотя – безлетные же собираются, если все осколки целы. И мы соберёмся. А если трещины останутся, если рубцы будут болеть на погоду… Пускай остаются и болят. Жестоким напоминанием.
Вёрт? Пошурши-ка по окрестностям. Вдруг что найдёшь. Все осколки здесь скрыты снегом.
Подруга нырнула в ближайший сугроб, и вслед за ней рванул, поднимая облака снега, Вьюж. Вроде поумнел, «собравшись», а от желания быть нужным и некоторой ревности явно не избавился. Без чувства собственной полезности жить сложно, да.
– Верн, а расскажи подробнее, что в Алом было, где ребят убили, и в Приозёрном, где записи припрятали, – попросил Зим, поравнявшись
