не словами мужа, а словесным поносом базарной бабы!» – самокритично подумал мужчина.
Но вот сильный порыв ветра разметал тучи, и мужчине показалось, что палящее солнце стало вращаться перед его глазами, словно огненное колесо злосчастного Иксиона. Глядя на солнечные выкрутасы, мужчина вспомнил изречение Анаксагора: «Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце!» и отрывок неувядающего стихотворения Константина Бальмонта:
Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце
И синий кругозор,
Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце
И выси гор.
Я в этот мир пришёл, чтоб видеть море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре,
Я властелин.
Я победил холодное забвенье,
Создав мечту мою.
«Хорошее стихотворение, но плохой автор!» – угрюмо подумал мужчина.
«В стихотворении воспевается солнце, а автор шмыгнул под мрачную сень капитализма! А куда годится вот это его:
Я ненавижу человечество,
Я от него бегу спеша.
Моё единое отечество —
Моя пустынная душа.
В тундру бы турнуть подлеца за это, а еще лучше в тайгу на лесоповал сплавить! Пусть там сам гад деревья для производства своих книг валит. Бумага-то она все стерпит, так пусть же и поэт-эгоист – её мучитель, на своей дубовой шкуре всё испытает, и глубоко, до самых потрохов, всё прочувствует, когда с него там семь шкур спустят!! Вот тогда-то этот «ценный пергамент» лучше будет и в любой образ входить, и в любую шкуру влезать, и, соответственно, творить станет естественно и универсально (на зависть мэтру Станиславскому)!! Несомненно, что тогда его мимикрия станет глубокой и существенной, а не только лишь поверхностной сменой окраски как у хамелеона. Вот тогда-то и законы подлости театра жизни, где много плохих актеров и мало хороших драматургов, режиссеров и администраторов, станут для него не в тягость, а в радость! И не будет у него ни душевных пустынь, ни сопливых болот! Духовный орган его души зазвучал бы весьма органично, а не диссонировал бы с новой великой симфонией жизни обновленной страны!!» – обосновал своё искреннее возмущение мужчина.
В это время дверь комнаты тихонько отворилась.
– Как самочувствие, Володя? – просочился через дверной проём вкрадчивый женский голос.
– Уже неплохо, – ответил мужчина, не меняя позы и не глядя на входящую.
– Ты знаешь, Надюша, я вот только что видел во сне себя в младенчестве и, что называется, «сам себя высек»! И не муж младенца, а младенец мужа, да так, что мало не показалось! Нет, это отнюдь не подобно байке про унтер-офицерскую вдову. Назови это хоть раздвоением личности на творческое сверхсознание и обыденное сознание (о шизофрении здесь и речи не идёт), или проявлением подсознательной
