тоже… любовь у них, страсть… разыграли спектакль…
Понимаю, что проиграл, и что мне ничего не остается кроме как спросить:
– А что… что было на самом деле?
– Вот с этого и надо было начинать… вы бы хоть спросили у зимы, зачем она умоляла осень связать её по рукам и ногам, отвести в башню! Да вы хоть понимаете, что время года невозможно связать по рукам и ногам, где вы вообще у времени года руки-ноги видели? Вот тог-то же…
– Но… но зачем тогда…
– Вот это нам и предстоит выяснить…
Смотрю на лето, понимаю, что моя роль детектива кончилась раз и навсегда, так толком и не успев начаться, и лето берет все в свои руки, если у лета вообще есть какие-то руки, да вы о чем вообще…
– Пойдемте… – лето хватает меня за руки, мне не по себе от этих теплых рук, за этими теплыми руками хочется идти в бесконечность… – пойдемте… поговорим с зимой, спросим у зимы, что она себе задумала…
Зима встретила нас холодком, обещавшим ближе к ночи перейти в крепкий морозец, уютным камином, чашечками чего-то ванильно-пряного, шоколадно-зефирного, что бывает только зимой…
– Уважаемая зима… – начинаю сразу, без обиняков, – где вы были… когда осень якобы связала вас?
– Что значит, якобы, что значит, якобы, да вы её не знаете, эту осень… коварное создание, она…
– Хватит, хватит, мы раскусили вас… что вы делали все это время… после того, как вымолили у осени эти три месяца, когда она подменит вас?
– Как вам сказать…
– …вы занимались какими-то радиоволнами, – вставляет лето, – зачем?
– Почему вы направляли их в небо… в космос?
– Понимаете, я… сейчас, сейчас… давайте устроимся у камина, поговорим…
Устраиваюсь у камина, думаю, убьет она меня или нет, или скажет правду, или это ловкий стратегический ход, чтобы ничего не рассказывать, а просто расправиться со мной…
– Понимаете… – зима откашливается, видимо, простужена, – я ищу зиму…
– Простите… но вот же вы.
– Это да, да, – зима нетерпеливо кивает, – но я ищу другую зиму…
– В смысле… другого года?
– Нет… другую зиму… зиму там… – показывает в ощеренное звездами небо… – там…
Начинаю о чем-то догадываться, но недостаточно быстро, перебираю записи на столе, письма, письма, письма, если это можно назвать письмами – на неведомых языках…
– Это…
– …зимы.
– Простите?
– Зимы. Зимы, зимы и зимы… Вот, взгляните… зима Урана… зима Мафусаила…
– Это, простите…
– В созвездии Скорпиона в компании двух давно умерших звезд… пишет, как ежевечернее садится ужинать с погасшими звездами в свете их мертвого сияния. Или вот, зима-сирота на планете-сироте, у неё нет звезды, понимаете… она скитается в пустоте космоса, спрашивает
