не так давно с трудом успокоившись, кидаюсь в её объятия и разрываюсь громким плачем.
– Господи, да что случилось-то? – гладит подруга меня по голове.
Давая мне время поплакать, она молчала и успокаивала. А когда слез не осталось, я рассказала ей всё, упустив лишь самые интимные моменты.
– Охренеть, – вздохнула она. – Ты и с двумя мужиками, это… Охренеть!
– Кать, – жалобно скулю я.
– Прости, прости, – поспешно говорит она. – И к чему эти крокодильи слезы?
– Я повела себя как шлюха, что они теперь обо мне подумают? – задыхаясь, отвечаю я.
– Слушай, я видела ни раз, как они пожирают тебя глазами, когда мы в зале. Так что очень сомневаюсь, что они так о тебе подумают.
Но если я вбила себе что-то в голову, меня не переубедить. Ее слова немного успокоили, но своего мнения я не поменяла.
– Я домой поеду сегодня, – говорю я после пары минут тишины.
– Ты же хотела послезавтра? – щурится Катя.
– Передумала. Уеду и оставлю все здесь. Забуду о том, что было, забуду о них, и на этом все.
– Ты уверена? – хлопает глазами подруга.
– Более чем, – твёрдо отвечаю.
– Хорошо, – кивает Катя.
Я встаю с кровати, открываю шкаф и начинаю внимать оттуда свои вещи. Делаю максимально важное лицо, пытаясь доказать больше себе, чем подруге, что я думаю не о двух парнях, с которыми провела ночь. Это было прекрасно, грязно и горячо. Я получила удовольствие… Всё, нечего хандрить! Я уеду, и мы больше никогда не встретимся.
– Алис, не торопись, давай помогу. – Катя присела на пол и начала раскладывать вещи по чемоданам.
Вечером мы уже были на вокзале, обнимались и со слезами на глазах прощались. Я позвонила маме, сказала, что утром буду в Питере. Папа встретит, и я начну новую, взрослую жизнь.
– Ты, наконец-то, дома, – кинулась ко мне с объятиями мама. – Пойдём, накормлю тебя, – взяв меня под руку, повела на кухню.
Папа принёс весь мой багаж в дом и присоединился к нам.
– Я поговорил с Алексеевым, ты можешь пойти к нему в фирму на собеседование, – начал он разговор, которого я боялась. – Но это формальности, он, в любом случае, примет тебя на работу.
Так, Алиска, или сейчас, или никогда!
Кладу вилку на стол, откидываюсь на спинку стула, глубоко вдыхаю и поднимаю глаза на папу.
– Прости, пап, но я не пойду на собеседование, и работать по профессии тоже не буду.
Сердце колотится в груди, мама округлила глаза до размера кофейных блюдец, но молчит, за что я ей безмерно благодарна.
– Я выучилась, так как ты и хотел, получила диплом юриста, так как ты и хотел, но это не моё, и я не хочу тратить свою жизнь, занимаясь тем, что мне не по душе, – продолжила я.
Воцарившаяся тишина за столом отдаётся пугающим эхом в ушах, я, затаив дыхание, смотрю на отца в ожидании.
