все окна настежь.
– Меня знобит, – сказал Демба. – Я болен. У меня, вероятно, жар.
– Бедный Стани! – сказала Стеффи тем сердобольно-жалобным тоном, которым утешают детей, когда они, играя, падают и делают себе больно. – Бедный Стани! Он болен, у него жар. Бедненький! – Потом она переменила тон и спросила: – Ты ведь пообедаешь с нами?
Демба покачал отрицательно головой.
Она открыла дверь в соседнюю комнату и крикнула:
– Мама, господин Демба будет с нами обедать.
– Нет! – закричал Демба порывисто и почти взволнованно. – Что тебе в голову взбрело?
– У нас клецки сегодня, – сказала поощрительно Стеффи Прокоп.
– Нет, спасибо. Я не могу.
– Ну, видно, ты в самом деле болен, теперь я тебе верю, Стани, – рассмеялась Стеффи. – Обычно у тебя всегда хороший аппетит. Погоди-ка, я сейчас посмотрю.
Она просунула руку под пелерину Дембы, чтобы пощупать его пульс. Но руку его не сразу нашла, а в следующий миг ощутила такой толчок, что отшатнулась на два шага и должна была схватиться за комод, чтобы не упасть.
Демба вскочил и стоял перед ней белый как мел и в полном исступлении.
– Откуда ты знаешь? – прошипел он, глядя с яростью на Стеффи. – Кто тебе открыл, что…
– Что открыл? Отчего ты толкнул меня? Что с тобой, Стани?
Демба неуверенно глядел на девушку, тяжело дышал и не говорил ни слова.
– Я хотела пощупать твой пульс, – жалобно сказала Стеффи Прокоп.
– Что?
– Пульс хотела пощупать. А ты меня толкнул.
– Вот что! Пульс! – Станислав Демба медленно сел. – Тогда все в порядке. Я думал…
– Что? Что ты думал?
– Ничего… Ты ведь видишь, я болен.
Демба молча уставился глазами на стол. Из соседней комнаты доносился стук тарелок и ложек. Мать Стеффи накрывала стол к обеду. Стеффи Прокоп легко положила свою хрупкую, детскую руку на плечо Дембы.
– Что с тобой, Стани? Скажи.
– Ничего, Стеффи. Во всяком случае, ничего серьезного. Завтра все пройдет… так или иначе.
– Говори же! Мне ты можешь это сказать.
– Право же, нечего рассказывать.
– Но ведь ты хотел мне что-то рассказать. Что-то важное, чего не мог сообщить мне по телефону.
– Это уже не важно теперь.
– Что же это было?
– Ах, ничего… То, что я завтра уезжаю.
– Вот как? Куда?
– Это я еще не знаю. Куда захочет Соня. В горы, может быть, или в Венецию.
– Ты едешь с Соней Гартман?
– Да.
– Надолго?
– Пока Соне не нужно будет вернуться. Я думаю, недели на две или на три.
– Разве вы опять поладили друг с другом? Ведь вы были в ссоре.
– Помирились.
– На три недели! Наверное, ты получил деньги за веселый роман, который
