цепко держалась за его руку и пристально смотрела куда-то перед собой сквозь пространство. Она стремительно преодолевала ступеньку за ступенькой, всё ускоряя шаг.
– Маринке надо размыть впечатления, чтоб близко к сердцу не принимала, отвлечь какой-нибудь глупостью – взвесив ситуацию, подумал парень.
Но Марина почувствовала его внимательный взгляд на себе и опередила собеседника:
– Интересно, а они останутся нормальными людьми после такого? Слабый человек может запросто и умом подвинуться?
– Не парься за них. Людишки на 80% идиоты, у них двигаться в голове нечему, как птицу за хвост схватил любимую тему Витя. Он уже было открыл рот, чтобы продолжить отвлекать Марину, как его отвлекли самого.
У входа в метро на грязной картонке, голый по пояс, посреди вороха рваной, бесцветной одежды стоял на коленях седой нестриженный старик. Он размахивал обшарпанной кривой палкой и истошно орал. Похоже, он что-то видел, и зрелище воодушевило его подлить гадкого масла в огонь общей неразберихи.
– И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои! И кара падет на головы отступников! И прольётся кровь неверных! Покайтесь! Хотя уже поздно! Вы обречены! И цари земные, и вельможи, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и ты и ты! – старик тыкал палкой в торопливо семенящих мимо парня и девушку. Скалясь редкими гнилыми зубами из-под спутанной бороды, бомж продолжал орать людям вслед – Бегите! Но вам не скрыться нигде, глупцы! Старик упивался страхом идущих мимо, пробирая до костей своим отвратным безумием и запахом.
За тяжелыми массивными дверями метро Витя быстро отогнал ненужные негативные мысли, ни к месту добавленные этим ненормальным дедом, и потрепал за руку спутницу.
– Вот больной! Эй, ты как? Испугалась сильно? Бред какой-то? Я понял, это миграция сезонная. В газете писали, что жители домов у нового полигона жалуются, что военные уничтожают старые боезапасы ночами. А эти мелкие твари летели, надышались чем-то и попадали. Завтра сто пудов в газете напишут! – Витя старался разбавить впечатления, чтобы успокоить без сомнения сильные переживания Марины.
– Да… ага… аха… да… да… – отвечала Марина автоматически, как под легким гипнозом. Внезапно девушка замолчала и после минутной паузы вдруг резко остановилась и заглянула в глаза спутнику:
– Витя, а ты знаешь, что по-настоящему страшно?
– Что? – с осторожной тревогой поинтересовался парень.
Марина обернулась и кивнула головой в сторону входных дверей метро.
– Страшно на долю секунды пустить в голову мысль, что этот безумный бомж не такой уж и безумный, а его крики – не просто вопли больного на голову.
Витя поперхнулся. Его лицо непроизвольно исказила гримаса презрения к объекту за дверями от мимолетных воспоминаний его вида и запаха.
– Да
