что ещё теплятся в теле, держат ниточку и поддерживают в ней жизнь.
– Получается, она как бы в магической коме, а крупицы магии – это медицинские аппараты? – перевела на понятный для себя язык.
– Ничего не понял, но чувствую, что ты права.
– Доктор сможет ей помочь?
– Госпожа Валери, что произошло? – в дом вбежал Прохор, держащий на руках Серафиму.
– Так, спокойствие, только спокойствие. Малышка, твоя мамочка жива, но ей очень плохо, – соскочившая с рук девчушка бросилась к женщине. – Прохор, как далеко живёт дохтор?
– Барыня, вы что! Он даже за деньги не будет лечить крестьян, – окунул меня в действительность парень.
– Что? И за деньги? – где их взять только, может, в долг уговорю?
– И за деньги. Если богатые помещики узнают, что он лечил чернь, перестанут его приглашать для омолаживающих процедур.
– А ничего, что он последние лет двадцать живёт за мой счёт? – разозлилась я. – Прошенька, что делать-то? Ну, кто-то же, в крайнем случае, помогает крестьянам?
Тот почесал затылок и молвил:
– Вы только меня матери не сдавайте. Скажете ей, что не я вас надоумил.
– Проша, не томи. Какой есть выход? – мои руки сжались в кулаки.
– У моего первого папеньки матушку давно все зовут: то роды принять, то при сложном переломе магией поддержать. Вдруг она поможет? У неё даже магический зверь есть. Маленький, правда.
– Привезёшь её сюда?
– Ой, что вы, хозяйка! Кто же разрешит-то? Это к её барину нужно обращаться. К Дурнову.
– Выйдите за дверь, мне нужно подумать, – приказала Прошке и Серафиме.
– Слушаюсь, – Прохор поклонился, взял ребёнка за руку и прикрыл за собой дверь.
– Что делать, друг мой заплечный? – плохо, что имя всё ещё не придумали, да и не до этого сейчас. – Ты можешь помочь женщине?
– Нет и не потому, что не хочу. Я бы с радостью, но ты всё ещё меня не помнишь и не приняла. Отцеплюсь от тебя, погибнешь.
– А-а-а! – зарычала я от безысходности, ногти впились в ладонь. – Что за засада? Чем мне будет грозить такое самоуправство, если вдруг заявлюсь в чужое имение без приглашения? У кого бы узнать, как этот Дурнов относится к Валери? Приду с просьбой, а он на меня собак спустит? А если согласится помочь, то какую плату потребует?
– Перестань себя накручивать. Ты – воин и не простишь себя, если не поможешь.
– Даже боюсь спросить, каким воином и в каком мире была. Да, ты прав, хватит киснуть! И так взаймы живу! Прохор! Так, укутывай женщину, бери на руки. Идём в усадьбу, и пусть только скажут, что телегу забрали.
– Забрали. Спозаранку видел, как мужики за сеном поехали.
– Да что за напасть-то? Подожди, я же барыня, благородная женщина. Кибитка, карета, что-то должно быть для моего личного перемещения?
– Да, есть, госпожа. Прикажите запрячь Лилит? – заулыбался тот.
– Лилит… Запрягай,
