заливалось кровью.
Вторая глава
– Ты изменился. – Каэдэ встала рядом, почти касаясь плечом его плеча. Изаму, вздрогнул, вынырнув из мыслей, скосил глаза. Каэдэ, крепкая блондинка, разменявшая пятый десяток, руководила деревней последние девять лет. Она давно разменяла поле на просторный кабинет, но оставалась одним из самых уважаемых бойцов. Легендой.
Он пролежал в больнице неделю, и за эти семь дней Асами ни разу не пришла навестить одна. Молчала, прятала покрасневшие глаза, говорила что-то о работе. И с каждой встречей пропасть между ними усиливалась, становилась глубже. Ещё немного – и не перепрыгнешь, свалишься. Ей было неловко рядом с ним, Изаму прекрасно это чувствовал. И понимал. Прошлое стоит оставить в прошлом, как бы больно от этого не было.
– Правда? – Он усмехнулся. – Не думаю.
– Вижу, – скривилась Каэдэ. – Совсем разучился думать.
Брови Изаму удивлённо приподнялись, он заинтересованно склонил голову набок, ожидая продолжения.
– Присмотрелся бы к Асами, как вас освободили она места себе не находит.
– Почему я должен присматриваться? – спокойно спросил он. – У неё достаточно друзей, есть кому выговориться.
– А ещё говоришь, не изменился. – Каэдэ хмыкнула и отвернулась, сделав вид, что очень заинтересовалась надписью на обелиске. Его установили пятнадцать лет назад в память обо всех, кто не вернулся с заданий. – Кстати, как там твои книжки? За всё это время ни разу не видела, чтобы ты читал.
– Я их наизусть уже знаю, надоело.
– Даже так? – Изаму мысленно застонал – теперь не отстанет. Но Каэдэ вдруг положила руку на его плечо и слабо пожала. Спросила серьёзно, заглядывая в глаза: – Что с вами там произошло?
Изаму не нашёлся с ответом. Просто молчал и смотрел, а потом отвёл взгляд, пожал плечами. Он бы и сам хотел понять, что с ними произошло и как теперь жить дальше.
– Если захочешь поговорить, я всегда готова выслушать, – сказала она и ушла так же неслышно, как появилась.
Если бы всё было так просто. Если бы слова, произнесённые вслух, принесли облегчение, избавили от боли? Он чувствовал себя пустым без неё. Привык? За несколько дней, проведённых в одной камере? Но ведь прежде были годы, почему именно сейчас при виде её каштановой макушки приходится сжимать руку в кулак, чтобы ненароком не коснуться, не взъерошить привычным жестом? Её волосы мягкие, это Изаму знал всегда. Но теперь знает, как они скользят между пальцев, как удобно наматываются на кулак, как пахнут. У Асами свой, особый аромат, что-то розовое, цветочное. И теперь он безошибочно чувствует её, даже если она далеко. Кажется, вся деревня пропиталась её запахом, иногда Изаму кажется, что он задыхается. Задыхается в ней.
Он задыхается, когда его вталкивают в камеру. Кашляет кровью, сплёвывая на пол, хрипит, придерживая рёбра. Били недолго, но умело, чтобы не сломать кости, но нанести
