style="font-size:15px;"> – Долгое вышло бы объяснение мне с тобой, – сказал не торопясь Кирьян, – да и не суметь мне. Слов не найти. А теперь – уходи отсюдова.
– Работать со мной не хочешь – не надо. Поищи другого комбайнера, с ним, может, больше заработаешь. Но два-три дня мог бы потерпеть. А там, на другое лето, и ищи. А за самовольный уход с работы спросим!
– Спросишь? А может, у тебя спросило затупилось?
– Постой, постой… – Федор поводил в воздухе усами. – Мне бы догадаться сразу, что ты в военкомат опять лыжи наладил… Ну, сняли с тебя броню? В добровольцы записали?
– Хотели, да бумаги не нашлось. Покудова погодить велели.
Федор насмешливо вздернул губой.
– Доброволец – смехота одна… Ну а пока бумаги ищут, дожинать нам ту полоску надо. На заре стукну тебе в окошко, чтоб готов был. К утру на стане надо быть. А счас прикорну пойду, со вчерашнего вечера не спамши.
– К утру-то еще много может чего произойти, – как-то загадочно и туманно ответил Кирьян и, тоже усмехнувшись, прибавил: – Стучи, если хочешь. Сейчас, говорю, рано пришел, а на заре будет в самый раз. Анфиса тебе откроет.
И, видя, что Анфиса поспешно обернулась, хотела что-то сказать, прихлопнул ладонью по столу:
– Ну!
Федор пытался сообразить, о чем говорит Кирьян, но не мог.
В избу, толкнув Савельева плечом, влетела Вера.
– Нету на вокзале его, все закоулки обшарили. Успел, должно, с каким-нибудь поездом уехать, – быстро проговорила она, разматывая платок. Потом прижала ладони к разгоревшимся на свежем воздухе щекам и замолчала.
– Что за переполох такой? – уже взявшись за дверную скобку, спросил из любопытства Федор. – Кто куда уехал?
– Да вы не знаете, что ли? – всплеснула руками Вера. – Андрейка же ваш на фронт убежал!
– Кто? – Федор даже шагнул к Вере. – Чего мелешь? Как убежал?
И, не дожидаясь ответа, ринулся за дверь.
Некоторое время в избе Инютиных стояла тишина. Потом Анфиса загремела заслонкой, стала собирать на стол.
Ужинали тоже молча.
– Колька где? – спросил у Веры отец.
– Там еще, на станции, шарится. И Димка ихний, и Семен. Может, говорят, притаился все же где. Там ведь заводских грузов горы навалены.
Еще через некоторое время Кирьян опять спросил у дочери:
– Так ты что, окончательно, что ли, за Алейникова этого замуж решилась?
Вера пролила на стол суп из ложки, но больше ничем не выдала своего состояния.
– Там видно будет, – глядя в тарелку, ответила она.
Анфиса поглядела на дочь, но ничего не сказала.
– А Семка Савельев? Побоку, что ли?
– Ты чудной, право… Я сказала – там видно будет.
– Значит, ничего не решено у вас с Яковом?
– А что может быть решено? Он в райком только заходит да
