кожу на ее шее, как ее руки обвивают крепкие и невероятно широкие плечи моего вампира…
– Я сама! – зарычала, сверкая гневным взглядом на Эрика, а потом и на Хэльгу, мелькнувшую в дверном проеме.
– Принеси нашим гостям чая, – велел Эрик.
Я могла бы поклясться, что по лицу вампира заскользила довольная ухмылка. Но я отвернулась, вздохнула и приблизилась к дивану, на котором лежал Хэл.
– Снежана! – предостерегающе зарычал брат, но я лишь повела плечом и подошла ближе.
Скользнула на диван, села удобнее, а потом приподняла голову Хэла руками и уложила ее на свои колени. Не сказать, что было удобно, но выбора не было.
Такс, знать бы еще, что сделать дальше. В поисках ответа взглянула на Эрика.
– Я бы прокусил шею, но Хэл, когда очнется, вырвет мне клыки, – пожал плечом вредный вампир. – Прокуси свое запястье.
– Я? – опешила, не понимая, издевается этот наглец, или говорит вполне серьезно.
– Снежана, он уже на грани истощения. Или корми его сама, или это сделает Хэльга, – поторопил Эрик.
Я вновь ощутила жгучий гнев, негодование и … ревность. Хэльга? Нет уж, дудки!
Оказалось, что прокусить вену не так уж и трудно, гораздо труднее заставить спящего вампира открыть рот и пить.
Но и с этим делом я прекрасно справилась. Как только первые капли стекли по острым клыкам, Хэл глубоко вздохнул и прижался ртом к моему запястью.
– Млин! Я не могу на это смотреть! – зарычал брат, подскакивая на ноги.
Кажется, в комнате вновь завязалась потасовка. Но я ее не видела. Смотрела лишь на завораживающую картину. На то, как жадными глотками, обхватив мою руку своими пальцами, пьет Хэл.
Сильные пальцы казались огромными. Они плотно обхватывали мое запястье, не причиняли боли. Не отвлекали моего внимания с лица Хэла.
У него длинные совершенно девчачьи ресницы. Они трепетали от каждого шумного вдоха и протяжного выдоха. Даже мне, вчерашней девственнице, становилось ясно: этот мужчина кайфует и возбуждается от малейшей капли моей крови, исчезающей во рту.
В какой-то момент пальцы Хэла уже не просто держали мою ладонь, а выводили витиеватые узоры, опаляя кожу.
А потом веки дрогнули, обнажая потемневшие глаза. Они изменили цвет, превратились в темно-бордовые. Цвет выдержанного десятилетиями вина. И это было прекрасно. Они не пугали, а наоборот, завораживали.
Я поняла, что склонилась над его головой. Или это не я, а крепкая рука моего вампира скользнула к затылку и потянула вниз? Неважно.
Главное, что я оказалась настолько близко к нему, что смогла рассмотреть каждую ярко-алую прожилку в глубине темно-бордовых глаз.
Шумный выдох, опаливший мои губы. И я сама, с тихим стоном, вырвавшимся из груди, прижалась ко рту вампира.
Своим поцелуем он отбирал мое дыхание, мои мысли, мою волю. В каждой клеточке тела поселилась дивная нега и приятная усталость. И вместе с тем, словно тысячи электрических
