те, кто поддерживал Велеяра, оказались вдруг в меньшинстве: велик был разброд в умах думцев. Вот только Боеслав верил, что поднимется старший его друже, и решился обратиться за помощью к Волховице.
И только подумал о том: как прибыла та в терем верховного сама, как будто услыхав Боеслава.
Не обращая внимания на тайные ухмылки челяди и откровенное неприятие дружины Велеяра, которая даже попыталась перекрыть Волховице дорогу, проследовала она в покои, легко ориентируясь в палатах.
Некогда грозный воин, только от упоминания имени которого трепетали вороги и лишались всякой способности к сопротивлению, лежал еле дышащей недвижной горой.
Выставив всех и запечатав одной ей известным знаком двери, подошла Волховица к изголовью.
Голос её прозвучал звонко и твердо:
– Я, Радуница, вопрошаю тебя: что лежишь, воин Радамир? Недосуг горевать о личном, грядет беда всему народу! Не след нам доставлять такую радость нашим ворогам, как немощь твоя! Вставай!
И – о, чудо!
Открыл глаза Велеяр, и поднялся! Как будто именно эти слова и надо было ему услыхать, чтобы очнуться, чтобы ожило тело и разум! И силы вновь заполнили его!
– Приветствую тебя, Радуница! Нет слов, чтобы выразить тебе благодарность, что помогла очнуться, что влила силы в мое тело!
– Благодарностью будут дела твои! Для того и силы твои вернулись. Не срок тебе еще в Сваргу отправиться, которую ты заслужил доблестью своей, но не все дела завершил ты.
Велеяр хотел было что-то сказать, но остановила его Волховица:
– Знаю твою беду про детей твоих, но вот только заняться этим ты поручи другому – тому, кому доверяешь больше, чем себе. Ибо ты в силу своей горячности можешь не выдержать, да и не принесет она желательных плодов. Да и как ты оставишь град стольный? Разлад творится среди вас, и не след попускать это. Знаешь же, чем грозит это?
– Да, это верно ты гутаришь…тяжкие времена…
– Да что ты как тетка на завалинке? С силами я тебе помогу, а разум у тебя свой, покамест незатуманенный, сам увидишь, что след делать. Есть у тебя друже такой?
– Боеслав.
– Добре, – согласилась Волховица, – вот его и пошли за детьми своими. Вижу, что в крайней опасности они в краю дальнем – поддались внешнему мороку, тяжко будет его снимать. И – больно…но есть еще шанс успеть, поспеши! А сам пока разберись, что творится в Думе, уж больно подняли головы те, кто готов уйти с Пути своего, да отдать Державу нашу на разор ворогам!
– Как могу я отблагодарить тебя, Радуница? И – откуда ведаешь моё имя тайное?
– Ведаю я много, да не все вслух говорю. А видеть образы, что рождаю, разучились вы…да, ладно, что сетовать-то? Ночь Сварога еще не раз покажет лик свой грозный, и важнее сохранить в себе искру верную. А просьба есть – забудь имя моё, что я произнесла. Звать меня перед Родом Волховица, а то, что ты услыхал…только тайное
