вбежал гончий.
По уставу заседания Думы никому было непозволительно прерывать заседание, но еще до его начала Громодар наказал гонцов из Лютеции пропустить в залу, благо как раз на охране были его дружинники в этот раз.
Гончий отвесил три низких поклона: матери сырой Земли, думцам и особо – Велеяру.
– Срочное послание из Лютеции!
– Вот и славно, как раз разузнаем, что там делает Батизар! – и, опередив Велеяра, Громодар перехватил послание у гонца.
Велеяр замер. Крайние донесения ему были совсем не по нраву. Узрел он в них колебания сына, поддался тот внешнему лоску самозваного императорского двора, не замечая всей фальши.
Это заметил и Боеслав.
И, подняв десницу, что означало призыв к вниманию, остановил Громодара.
– Не след нам читать здесь это послание, ибо и у стен есть уши.
– Ты не доверяешь Думе? – зашумел дальний круг, поддерживая Громодара.
– Так поведай хоть ты, кто продался за понюх табака нашим ворогам? Али еще что ведаешь? Не пора ли заканчивать со всеми тайнами? Все мы помним, к чему они привели пять сороков назад! – подхватил Статислав.
– Не стоит Думу превращать в публичное действо. И все мы помним Устав и о том, что позволительно выносить на общее обсуждение, а что нет. Вы все славные воины, и не раз с другами своими несли дозор на наших рубежах. И кому как не вам ведать об этом?
С этими словами Боеслав с силой вырвал из рук Громодара послание и передал его Велеяру.
– Да, такого еще не видывали эти стены! – поддержал Громодара Борочун. Он старался по возможности присутствовать на заседаниях Думы, ведь издавна было разрешено Великим Волхвам бывать на любых, даже тайных собраниях, какого ранга они не были бы.
– И разве кто сомневается в том, что Велеяр поведает нам о важном и не утаит? – продолжал вопрошать Боеслав.
– Сынок, не о том сейчас, Отечество в опасности, а ты тут разводишь, как будто это семейные послания, – обратился Борочун к Бояславу. По нраву был ему этот воитель, хотя и не всегда прислушивался тот к его советам.
Думцы стихли, наблюдая за противостоянием.
– Позвольте мне прочесть послание, я и сообщу вам обо всем, – промолвил Велеяр.
И пока он читал, гнетущая тишина повисла в зале.
Велеяр вскрыл послание, и, будучи и так нахмурен, стал вообще чернее тучи.
Всяко он ожидал прочитать, но тока не это.
Минуло уж лето, как отправился в Лютецию Батизар, и не было никаких результатов, только сладкоречивые да восхваляющие новоявленного императора словеса. Казалось, что не Ляпайоне более склонялся в сторону Союза, а, скорее, наоборот: переманивал на свою сторону Союзчан.
И что же сейчас?
Батизар предложил рассмотреть предложение императора о покровительстве! Мол, за ним будущее, и именно он сможет принести свет в их глухомань. Да еще и в конце послания приписка – с просьбой
