хо скрипнула. Бирюков обернулся и вместо лукаво прищуренного Голубева увидел невысокого старика в тельняшке с закатанными до локтей рукавами и в широченных клешах. Голову позднего посетителя прикрывала запыленная капитанская фуражка с белым верхом и потемневшим от времени «крабом» на черном околыше. За плечами висел полупустой рюкзачок.
– Арешите войти?… – скороговоркой спросил старик.
– Входите, – Антон улыбнулся. – Прошу извинить, думал, наш сотрудник за дверью шутит.
– Со мной такие промашки часто бывают, – живо поддержал разговор старик. – Думаю одно – получается другое, совсем не шутейное.
Скинув с плеч лямки, он осторожно опустил в угол у порога рюкзачок. После этого нерешительно откашлялся и выпалил:
– Зовут меня Изотом Михеичем, фамилия – Натылько. Бывший шкипер лихтера Минречфлота. Ныне – ветеран труда, находящийся на заслуженной пенсии.
– Что ж, будем знакомы, – ответил Бирюков.
Усаживаясь за письменный стол, Антон предложил сесть старику. Тот расторопно устроился на стуле. Будто снимая паутину, провел ладонью по смуглому морщинистому лицу и забарабанил пальцами по коленям:
– Я, между прочим, по серьезному вопросу…
– Догадываюсь, – со вздохом проговорил Бирюков. – Без вопросов к нам не ходят.
Лицо старика помрачнело. Он тоже вздохнул:
– Мертвого человека, товарищ начальник, я почти случайно отыскал. Иду, значит, от кумы, живущей в деревеньке у железнодорожной платформы, где наши дачники из электрички вылазят…
– Изот Михеич, давайте по порядку, – перебил Антон. – Платформ много, дачников еще больше.
– Что верно, то верно! – подхватил старик – Ныне в кого пальцем ни ткни – каждый дачник. Но кума у меня одна, Зинаида Пайкина. И дачный кооператив «Синий лен» тоже один. Как я туда попал, рассказывать?
– Желательно.
– Тогда, значит, такая история…
Со слов старика, в пятидесятые годы Зинаида Пайкина плавала с Изотом Михеичем на лихтере матросом и, между прочим, по давней традиции стала вроде бы крестной матерью его сына Кольки. Теперь Николаю уже за сорок. Техникум давно окончил, мастером на заводе работает. Мужик неглупый, но супруге своей, Beронике, поддался основательно. Изот Михеич помог им купить двухкомнатную кооперативную квартиру. У самого же Натылько в Новосибирске благоустроенная государственная квартира, где с прошлого года, как жена умерла, остался он один. И тут сын с пробивной супружницей втянули старика в авантюру. Захотелось им собственную автомашину купить, а денег не хватает. Где взять? Решили продать кооперативную квартирку, чтобы и денежки заиметь и со временем казенную жилплощадь получить. А пока суть да дело, перебрались на жительство к старику. Не хотел этого Изот Михеич, да сын-то – родная кровь. Куда денешься?…
– Николай у меня покладистый. Теленок, словом. И сноха Вероника, когда врозь жили, вроде ничего была. Когда же под одной крышей собрались, оказалась такой шваброй… – Старик словно поперхнулся. – Извините, впопыхах оскорбление вырвалось. Мягче говоря, сноха – женщина вздорная. Да что с бабы взять, если она больше десяти лет в винном магазине торгует… Там общение с покупателем держится на уровне упоминания родственников по материнской линии. Вот и насобачилась хамить. К тому же от постоянного общения с клиентами Вероника все мужское племя, кроме Николая, беспробудными алкашами считает. Николай в этот разряд не попал потому, что даже пиво не уважает. Признаться, я тоже выпивкой не увлекаюсь, но употребить бутылек в домашних условиях под хорошую закусь да с добрым товарищем – смертным грехом не считаю. На этой почве и схлестнулись мы со снохой до такой степени, что она пристращала сплавить меня на два года в Евсино. Это, сами понимаете, в лечебно-трудовой профилакторий, где от запоев лечат. Вот, швабра, извините, до чего додумалась! А что?… У Вероники не заржавеет! Продавцы винных магазинов теперь уважаемые люди, блат у них сокрушительный. Она ж, к примеру сказать, автомашину «Лада» без всякой очереди купила, а сплавить свекра в ЛТП ей – проще простого. Затосковал я от такой угрозы…
Бирюков слушал с терпеливым вниманием. Он всегда старался не только уловить суть излагаемой посетителем информации, но и определить, насколько посетитель искренен. Изот Михеич Натылько производил впечатление человека, у которого, как говорится, что на уме, то и на языке.
Чуть помолчав, старик принялся рассказывать о том, как он в тоскливом упадке встретил на Центральном рынке куму Зинаиду, приехавшую из деревни в Новосибирск поторговать малосольными огурчиками. Посокрушалась кума вместе с Изотом Михеичем грубым поведением снохи и посоветовала ему на время, пока сын со снохой не уберутся в собственное жилье, устроиться сторожем в дачный кооператив «Синий лен», где обеспечивают небольшим домиком и зарплату хорошую платят. Прямо с рынка Изот Михеич уехал с кумой к тому кооперативу,
